Давным-давно отгремели бои, но нет-нет да и попадется в лесу находка, заставляющая всколыхнуться память. Я видел однажды, как стояли неподалеку от шоссе, идущего из Подольска на Малоярославец, где-то за сотым километром от Москвы, молодые туристы. Парни и девушки внимательно рассматривали лежавшую перед ними проржавевшую немецкую каску с рваной пробоиной от осколка снаряда. Неподалеку угадывался окоп, когда-то отрытый в полный профиль, а теперь оплывший и заросший.

— Неужели «они» были здесь? — неуверенно спросила одна девушка. Юность, которая знает о минувшей войне только из книг и по рассказам старших, столкнулась вдруг с наглядным материальным атрибутом войны. Абстрактное в какой-то мере дополнилось осязаемым. Лица юношей, до этого весело перекликавшихся в лесу, стали задумчивы и серьезны. А передо мной отчетливо ожили военные дни тысяча девятьсот сорок первого года...

Да, «они» были здесь. Были и еще ближе. Лезли напролом. Пробивались яростно и упорно: ведь до Москвы оставалось совсем недалеко. А там они рассчитывали на удобные квартиры, сытое довольство победителей и скорый конец войны. Во всяком случае, так обещал мм фюрер. И все же они не дошли... Где-то здесь, на этом шоссе под Малоярославцем, занимали оборону курсанты подольских пехотного и артиллерийского училищ. Им было тогда по 19 — 20 лет, как и ребятам, которые нашли здесь каску.

Но как же это случилось? И что произошло потом?

Об этом надо знать и помнить всегда.

Пути, которые они выбирали

Крайне неблагоприятная обстановка, в которой началась Великая Отечественная война, не оставляла для нас выбора. Выбирали они — и время и направление своих ударов. Военная машина гитлеровской Германии была хорошо отлажена в предыдущих кампаниях второй мировой войны. Немецко-фашистские армии триумфальным маршем прошли по Западной Европе. В молниеносном темпе они завоевали Варшаву и Копенгаген, Осло и Роттердам, Амстердам и Брюссель, Дюнкерк и Париж, Белград и Афины.

22 июня 1941 года полчища гитлеровцев вторглись в пределы Советского Союза. На всех стратегических направлениях у них было явное превосходство в силах — в количестве солдат, танков, авиации. Их дивизии были полностью отмобилизованы и обладали боевым опытом.

Используя полученные преимущества, немецко-фашистские полчища тремя потоками — на севере, в центре и на юге — ринулись в глубь территории Советского Союза.

Одна гигантская клешня, именовавшаяся группой армий «Север», потянулась через Прибалтику к колыбели революции — Ленинграду; другая, на противоположном крыле советско-германского фронта, устремилась на Украину — к Киеву, а затем в Крым и Донбасс; но самый сильный удар враг наносил на центральном — Смоленско-Московском стратегическом направлении. Это был наикратчайший путь с запада к центральному промышленному району страны и к Москве.

Немецко-фашистские полевые армии быстро шли к Днепру. А впереди танковые клинья Гепнера, Гота, Гудериана, Клейста рвались на фланги и в тылы советских соединений, образовывали большие и малые «котлы», оставляли за собой бесконечные зарева пожаров, смрад и пепелища. Через 19 дней после начала вторжения бои шли уже у Житомира, на Днепре, у Чудского озера...

Весь мир затаив дыхание следил за борьбой на советско-германском фронте, ибо каждый понимал, что именно там теперь решаются судьбы человечества. Азарт и несомненные первые успехи пьянили головы гитлеровским генералам. Но при всем этом они сразу же заметили, что восточный поход с самого начала не был похож на все предыдущие кампании в Западной Европе.

Гитлеровцам приходилось оплачивать каждый свой шаг по советской земле дорогой ценой. Начальник германского генерального штаба Гальдер уже на тринадцатый день войны записал в своем служебном дневнике: «Штаб танковой группы Гота доложил, что в строю осталось лишь 50 процентов штатного состава машин». А на двадцать второй день появилась в дневнике еще более многозначительная запись: «Потери в танках составляют в среднем 50 процентов. Потери личного состава в основном не превышают численности полевых запасных батальонов, которые теперь полностью израсходованы...»

А ведь начиналась всего лишь четвертая неделя войны. В это время только завязывались сражения на огромной территории от Себежа и Великих Лук на севере до Лоева и Новгорода-Северского на юге, от Полоцка, Витебска и Жлобина на западе до Торопца, Ярцева, Ельни и Трубчевска на востоке. Эти сражения известны в военной истории под названием Смоленской оборонительной операции.

Слово «оборонительная» в данном случае выражает лишь общее ее стратегическое содержание. Что же касается конкретных форм и способов борьбы, то это был комплекс оборонительных и наступательных операций наших фронтов и армий. В течение двух месяцев, с 10 июля по 10 сентября, наиболее сильная группировка вражеских войск оказалась вынужденной, по существу, топтаться на месте. Она не только прекратила свое безостановочное движение на Москву, но и перешла к обороне. Гитлеровское командование в директиве № 34 от 30 июля 1941 года вынуждено было признать, что ход событий на центральном стратегическом направлении заставляет его «временно отложить выполнение целей и задач», поставленных ранее войскам. И далее в этой директиве указывалось: «Группа армий «Центр» переходит к обороне, используя наиболее удобные для этого участки местности... 2-я и 3-я танковые группы должны быть, как только позволит обстановка, выведены из боя и ускоренно пополнены и восстановлены».

Не знаменательно ли! Ведь это был первый случай с самого начала второй мировой войны, когда гитлеровский генералитет предписал своим войскам стать в оборону. И принудили его к этому своим беспримерным героизмом и самоотверженностью советские воины.

Потери немецко-фашистской армии на Восточном фронте к этому времени, по данным самих немцев, перевалили уже за 318 тысяч человек. Так начало выясняться, что пути, которые выбирали Гитлер и его генералы, совсем не такие гладкие, какими представлялись на бумаге. Расчеты на «молниеносное» достижение намеченных в плане «Барбаросса» целей явно терпели крах. В середине августа начальник германского генерального штаба сделал в своем дневнике еще одно весьма характерное заключение: «Общая обстановка показывает все очевиднее и яснее, что колосс Россия... был недооценен нами».

Смоленская оборонительная операция Красной Армии является одной из самых героических страниц начала Великой Отечественной войны. В результате ее гитлеровское военное руководство встало перед необходимостью пересмотреть последовательность ведения операций, что неизбежно влекло за собой потерю времени и неизбежную перспективу ведения затяжной войны против Советского Союза. В поисках выхода из создавшейся обстановки оно приняло решение о переносе усилий с московского стратегического направления на юг. Сюда, в обход наших войск, оборонявших Киев, во второй половине августа были повернуты входившие в состав группы армий «Центр» 2-я танковая группа Гудериана и 2-я полевая немецкая армия.

В сентябре врагу удалось нанести восточнее Киева серьезное поражение Юго-Западному фронту. После этого гитлеровские генералы вновь самонадеянно решили, что им все же удастся решить исход войны в свою пользу еще в 1941 году. В повестку дня опять был поставлен вопрос о подготовке крупной стратегической операции с привлечением в группу армий «Центр» дополнительных сил с юга и севера для захвата центрального промышленного района и столицы Советского Союза. В планах немецко-фашистского военного командования эта операция получила кодовое наименование «Тайфун».

«Тайфун» угрожает столице

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.