С середины ноября началось новое «генеральное» наступление вражеских армий на Москву. Руководство фашистской Германии торопилось, и на это у него были свои причины. Оно ведь не рассчитывало воевать зимой. Войска были плохо подготовлены и не приспособлены к холодам. Перспектива затяжной войны пугала.

Между тем зима приближалась. К тому же советская столица казалась заманчиво близкой...

И снова на полях Подмосковья закипела гигантская битва, невиданная по своему ожесточению. Немецко-фашистские войска рвались напролом, не считаясь с потерями. Будучи уверенными в успехе, Гитлер и его генералы бросали в сражение последние резервы. Все более тревожными и горькими были военные сводки ноябрьских дней. Оставлены Клин... Солнечногорск... Истра... Малоярославец... В полуокружении сражается Тула — героический форпост столицы... Наши армии, напрягая все силы, сдерживают бешеный натиск. Линия фронта изгибается, порой натягивается, как струна. Военному совету Западного фронта приходилось перебрасывать на места, где назревала наибольшая опасность, все, что только возможно, с неатакованных участков. Счет шел не на дивизии и полки, а на отдельные взводы и отделения солдат с противотанковыми ружьями, группы танков, артиллерийские батареи, зенитные дивизионы. Не раз отражать атаки гитлеровцев приходилось штабным командирам и личному составу тыловых подразделений.

В конце ноября сражение шло у самого порога Москвы — у Дмитрова и Яхромы, в Крюкове и Красной Поляне, у Звенигорода. Отступать было некуда. Советские воины стояли насмерть. Ратный подвиг воинов на фронте слился воедино с непреклонной волей к борьбе трудящихся столицы и Московской области, с единодушной поддержкой всего советского народа, всей страны.

К Москве выдвигались подготовленные в тылу армии. По призыву Центрального Комитета партии, московской городской и областной партийных организаций москвичи и трудящиеся области как один человек встали на защиту родного города. В октябре — ноябре москвичи послали на фронт пять добровольческих дивизий народного ополчения, а всего с начала войны они сформировали 17 таких дивизий. 12 тысяч бойцов, преимущественно коммунистов и комсомольцев, вступили в созданные в каждом городском районе рабочие роты и батальоны. Вооружались сотни отрядов, боевых дружин и групп истребителей танков. Примерно 100 тысяч человек проходили военное обучение без отрыва от производства. На курсах медсестер и сандружинниц обучались около 17 тысяч женщин и девушек.

Более полумиллиона жителей столицы, преимущественно женщин, в осеннюю слякоть и в мороз возводили в городе и вокруг него — на дальних и ближних подступах — оборонительные сооружения. Тысячи патриотов круглосуточно несли службу в командах МПВО, дежурили на крышах при воздушных налетах, добровольно работали в госпиталях, отдавали свою кровь для раненых, готовили и отправляли подарки на фронт.

И при всем этом столица ни на минуту не прекращала ковать для фронта оружие. Военное производство было налажено почти на всех предприятиях, на производственных площадях эвакуированных заводов, на предприятиях местной промышленности и промкооперации. Теперь, четверть века спустя после тех грозных событий, кажется противоестественным, когда читаешь, например, рапорт о том, что на заводе «Спортинвентарь» организовано производство лыжных установок для пулеметов и артиллерийских орудий; что завод, производивший кровати, стал делать саперные лопаты и боеприпасы; что артель, изготовлявшая замки для дамских сумочек, занималась деталями противотанковых гранат, а артель стеклянных бус и елочных украшений готовила бутылки с горючей смесью... Но так было. Во имя нашей победы.

Усилиями Коммунистической партии фронт и тыл превратились в единое и неразрывное целое. Это и было то главное, решающее, что окончательно укротило гитлеровский «Тайфун». Два месяца бушевал он смерчами и шквалами на полях Подмосковья, неся смертельную угрозу советской столице, и все же был усмирен стойкостью и упорством советских людей, обессилел и стих, так и не дотянув до Москвы.

Под Москвой занималась заря нашей победы

Итак, к концу ноября — началу декабря 1941 года оборонительный период битвы под Москвой завершился. Немецко-фашистские ударные группировки, наступавшие на Москву с севера и юга, полностью и окончательно выдохлись. Истощенные громадными потерями, переутомленные до крайности и упавшие духом, гитлеровские войска не имели уже резервов. В ближайшее время их нельзя было перебросить и с других участков советско-германского фронта. Гитлеровский план, рассчитанный на захват Ленинграда, рухнул: перейдя в наступление, советские войска разгромили противника и освободили Тихвин; на юге страны был освобожден Ростов-на-Дону, и враг оказался отброшенным за реку Миус. Коммуникации, связывающие группу армий «Центр» с тылом фашистской Германии, растянулись до тысячи километров. К тому же на временно оккупированной врагом территории активно действовали советские партизаны.

Красная Армия выиграла оборонительное сражение за Москву, предопределив тем самым дальнейший разгром гитлеровцев. В то время как противник полностью исчерпал свои резервы, Советское Верховное Главнокомандование сумело их накопить и не вводило в бой до решающей фазы всего сражения. Лишь в конце ноября Ставка передала в состав Западного фронта три новых армии из своего резерва. Две из них — 1-я ударная и 20-я — сосредоточились на правом крыле, а 10-я — на левом.

Все это были благоприятные для нас факторы, свидетельствовавшие о том, что советский народ и его Вооруженные Силы уже пережили самое тяжелое время. Однако обстановка оставалась сложной и грозной. Советские войска также понесли большие потери.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский вспоминает, например, что уже в период боев на клинском и солнечногорском направлениях в ноябре 1941 года в одной из стрелковых дивизий 30-й армии, которой командовал генерал Д. Д. Лелюшенко, насчитывалось всего около 300 человек; в 58-й танковой дивизии 16-й армии не было ни одного танка, и лишь в 25-й танковой бригаде еще оставалось в строю 12 машин, но 8 из них были устаревшей конструкции.

Севернее и северо-западнее столицы гитлеровцы подошли к каналу Москва — Волга, с юга — к Кашире. 2 декабря их части захватили Крюково, а 3 декабря — населенные пункты Белый Раст и Красную Поляну. Вспомним, что в октябре они сумели продвинуться к Москве на 230 — 250 километров, теперь же до нее им оставалось только 25. На центральном участке Западного фронта в начале декабря враг нанес удар от Наро-Фоминска к Апрелевке...

Острота и напряженность и предопределили то своеобразие, в котором начиналось контрнаступление под Москвой. Его общий замысел складывался постепенно, в ходе ожесточенной борьбы в конце ноября, и вырастал он из контрударов, предпринятых советским командованием для того, чтобы окончательно остановить продвижение врага к столице. Эти контрудары начались 27 ноября, когда передовые части 1-й ударной армии генерала В. И. Кузнецова, выдвигавшейся из резерва Ставки, разгромили противника, переправившегося у Яхромы на восточный берег канала. 2-й кавалерийский корпус генерала П. А. Белова, переброшенный из-под Серпухова и усиленный танковой дивизией, в тот же день нанес удар по врагу в районе Каширы и отбросил его к Мордвесу. Это были первые, пока еще местные успехи. Но они показали, что кризис назрел.

Решение командования Западного фронта на проведение контрнаступления, представленное в Ставку 30 ноября, было утверждено Верховным Главнокомандующим. В первую очередь предстояло устранить непосредственную угрозу Москве. В дальнейшем предполагалось ставить армиям боевые задачи в зависимости от обстановки. 1 декабря Ставка дала директиву на наступление Калининскому фронту, а также правому крылу Юго-Западного фронта. Таким образом, в контрнаступление переходили войска трех наших фронтов.

Однако даже при этом условии и с учетом переданных в состав фронта резервов Ставки они не имели превосходства над противником в силах и средствах. В этом заключается другая весьма существенная особенность контрнаступления под Москвой. В военном деле незыблемым считается правило, согласно которому наступающая сторона для того, чтобы рассчитывать на успех, обязана иметь численное превосходство над противником в силах и средствах. Такого превосходства у нас не было, больше того, по всем основным показателям, кроме самолетов, оно оставалось еще на стороне немецко-фашистских войск.

В этих условиях советскому командованию приходилось создавать некоторый перевес в силах лишь на узких участках в полосах наступления армий, на направлениях их главных ударов. Причем делалось это за счет ослабления соседних участков.

Однако на стороне советских войск было одно неоспоримое преимущество — их несомненное морально-политическое превосходство над немецко-фашистскими захватчиками. Каждый советский солдат и командир, защищавший столицу нашей Родины, был преисполнен решимости сделать все для победы. «Под Москвой должен начаться разгром врага!» — этот лозунг Коммунистической партии стал лозунгом дня, вдохновлял и воодушевлял советских воинов, порождал невиданную энергию и массовый героизм.

В дни, когда советское командование осуществляло сосредоточение и перегруппировки соединений для контрнаступления, под Москвой установились жгучие морозы. Но ни глубокий снег, ни холода — ничто не могло угасить высокого наступательного порыва.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.