— Генерал.

— Вот как? Ну, а вы сами?

— Лично я погоны носить не собираюсь. Да и мой муж тоже.

— Его, вероятно, не призывают?

— И не призовут.

Я не выдерживаю:

— Из-за врожденной немоты или приобретенной после знакомства с вами?

Генеральская дочка прошивает меня сквозным взглядом и хлопает дверцей «Волги» со служебным номером.

Студент из МГУ Игорь и его жена Ирина показались мне после этого диалога людьми необыкновенно душевными и отзывчивыми. Но и они не сумели дать какого-либо вразумительного объяснения тому, что привело их в день бракосочетания к памятнику Неизвестного солдата.

— Может быть, то, что вы и в счастливые, и в печальные дни вашей жизни помните о тех ребятах, своих сверстниках из сороковых годов, кто так и не испытал многих радостей, в том числе и ту, которую вам выпало пережить сегодня? — подсказываю я.

Игорь и Ирина молча переглядываются; девушка слегка розовеет.

— Наверное, что-нибудь вроде этого и должен испытывать каждый, кто приходит сюда, — предполагает Игорь. — Мы, честно говоря, об этом не задумывались. Сами знаете, сколько хлопот перед свадьбой. Это достать, то привезти... Мне кажется, и все остальные молодожены появляются здесь без особенного душевного трепета...

— Вы тоже так считаете? — обращаюсь к Ире. Та, виновато улыбнувшись и поправив вуаль под шляпкой, мягко, но решительно тянет мужа к автостоянке...

За полтора дня, что я провел у выхода из Александровского сада, мне удалось поговорить со многими из тех, кто по дороге из Дворца бракосочетания к праздничному столу заскочил на минутку к мемориалу. Строители, официанты, крановщица с автозавода, студенты, сотрудницы медицинских учреждений, детский тренер по гимнастике, парикмахер, преподавательница из музыкальной школы, абитуриентки и призывники... Почти мой вопрос, а что же привело их в день свадьбы к могиле Неизвестного солдата, вызывал замешательство и недоумение: об этом по-настоящему никто и не задумывался.

Особенно поразила меня одна розовощекая, пышнотелая красавица в широкополой, увитой лентами шляпе и туго обтягивающем фигуру платье с разрезами по бокам до середины бедер. Без тени сомнения она сообщила мне, что в последнюю войну мы потеряли «примерно тыщ двести»... Спрашивал я и о том, бывали ли молодые здесь прежде. Все отвечали отрицательно.

Традиция... Что же произошло с ней, с этой красивой, доброй традицией? Почему долг памяти превратился в игру, в «показательные упражнения» для фотографа, пошлый спектакль, оскорбляющий истинную память о погибших? Что происходит с нами?..

...На мгновение лица молодых становятся серьезными, задумчивыми, словно они действительно проникаются теми чувствами, которые должна вызывать торжественная атмосфера мемориала. Но нет — это только для снимка!..

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.