Приоткрываешь дверь этого небольшого павильона на берегу моря — и сразу попадаешь в светлую просторную комнату, где радует глаз белая мебель и по-домашнему пахнет жареным кофе. Восемь круглых столов, вокруг каждого по шесть стульев с мягкими сиденьями. Два телевизора висят под невысоким потолком, два мощных динамика, стойка бара с автоматом для приготовления кофе. На стенах — картины из городского художественного фонда, их периодически меняют.

Шесть часов вечера. Кафе постепенно наполняется посетителями. Главным образом это дети, сопровождаемые родителями или бабушками и дедушками. Завертелись хозяева, разливая по бокалам «пепси» и «фанту», раскладывая по тарелочкам печенье и пирожные. Тихо зашумел кофейный аппарат, вспыхнули экраны телевизоров, а из динамиков разнесся знакомый голос Папанова: «Ну, Заяц, погоди!» Расплылись в улыбках детские лица, снисходительно заулыбались бабушки и дедушки: завораживающее священнодействие, увлекающее и детей, и взрослых, началось. Мультики!..

Пора ввести читателя в курс дела. Время действия — 1987 год. Место действия — город Пярну, видеокафе на семейном подряде. Хозяева — две молодые супружеские пары: Эльмар и Вирве Лепп и Энн и Юлле Кальюмяэ, посвящающие свое свободное время вот такой оригинальной форме организации досуга. Как же все начиналось? Вопрос не праздный, если учесть, что это первое в стране видеокафе.

Рассказывает Эльмар Лепп, шофер Пярнуского агропрома. В начале 86-го года мы с женой прочитали в газете «Пярнуский коммунист» статью первого секретаря горкома партии Кэрсти Рей. В ней было предложение использовать пустующие помещения, создавать там клубы для молодежи, спортивные залы, кафе. И мы пошли в горком. Идея у нас была, но нам хотелось поделиться с секретарем своими планами, уточнить детали. В горкоме мы нашли активную поддержку. И тут начались наши хождения по городу, встречи с руководителями разных ведомств, а точнее, хождения по мукам. Почти везде мы наталкивались на формализм и равнодушие. Кое-что нам предлагали, но потом оказывалось, что это очередная бюрократическая уловка: от нас хотят просто отделаться... Выход был найден неожиданно. Заведующий производственным управлением бытового обслуживания города Юрий Пинсель предложил нам пустующий уже несколько лет летний павильон на берегу моря. Когда-то там был пункт проката шезлонгов и лежаков для отдыхающих. Теперь он стоит бесхозным: штукатурка отвалилась, стены покоробились, пол вспучился. «Попробуйте навести порядок, — сказал Пинсель, — если сумеете, мы заключим с вами договор».

Вирве Лепп. Это было в конце апреля прошлого года. Мы купили за свои деньги краски, белила, цемент, линолеум, ковролит. Вечером после работы бежали сюда, превращаясь в штукатуров и маляров. Спать ложились в два-три часа ночи. Уставали страшно, но видели, что постепенно павильон оживает, становится светлым и уютным. Сами купили мебель, наши мужчины подвесили динамики и телевизоры, приладили стереосистему и видеотеку. И вот наступило 21 июня... У нас в этот день ежегодно отмечается праздник «Здравствуй, пярнуское лето!». Секретарь горкома Кэрсти Рей перерезала ленточку, и первые посетители заняли места за столиками в нашем кафе...

Тогда у многих в городе были опасения, что все наши хлопоты только ради того, чтобы иметь крупные деньги. В исполком и в горком шли одна за другой анонимки, где нас обвиняли в стремлении извлекать многотысячные нетрудовые доходы. Хотя в то время мы имели одни лишь долги и рискованную перспективу: сумеем ли управиться? Как отнесутся люди к нашему видеокафе? Согласятся ли платить 50 копеек в час? Станет ли наша комната местом развлечения и общения или превратится в обыкновенный павильончик, где можно выпить чашку кофе и стакан «пепси»?..

При входе в видеокафе перед зеркалом есть маленький столик. На нем лежит довольно уже пухлая гостевая книга. Сотни благодарностей... Инициатива молодой четверки, проявившей подлинную социалистическую предприимчивость, получила признание разновозрастной аудитории, пользуется поддержкой городских властей и партийных руководителей. «Так в чем же дело? — спросит иной наивный читатель. — Давайте распространять опыт по стране! Не могут же все любители видео ездить в Пярну».

Разумеется, не могут. Да, и самим жителям Пярну не так уж просто попасть в единственное видеокафе, рассчитанное на 30 — 35 человек. Так почему же тогда, коль так велика в них потребность, не растут видеокафе как грибы после дождя? Впрочем, не обязательно даже кафе, а любые объединения с приставкой «видео»: видеотеки, видеоклубы, видеосалоны. Да и нужны ли они в массовом количестве или это очередная мода, недолгое увлечение «видеоманов»? Попробуем разобраться.

Тридцать лет назад в нашем лексиконе появилось слово «телек» — так ласково, дружески был наречен бурно входивший в наш быт телевизор. Тогда он еще рассматривался как некое чудо. забавная техническая новинка. Сегодняшние же двадцатилетние телевизионное воспитание впитали с молоком матери. Голубой экран формировал их в той же, если не в большей, степени, чем игрушка или детская книжка. Что же сделали клубы, организаторы досуга, культпросветработники, чтобы заполучить «голубого друга» себе в союзники? Да ровным счетом ничего! Тридцать лет спали и лишь в последние годы начали создавать телегостиные, которые с трудом собирают трех-четырех пенсионеров. А молодежь... Вот двадцать — тридцать лет назад можно было заинтересовать молодых телевизором. Сейчас — только пугнешь. Сегодня в нашем обиходе появился еще один неологизм — «видек». Видеомагнитофон. Но спячка продолжается! Спит промышленность, выпускающая смехотворное количество отечественной видеотехники невысокого уровня, но по цене, равной годовому жалованью инженера.

Между тем видеомагия начала овладевать умами. По приблизительным подсчетам, в стране функционирует около 300 тысяч единиц видеоаппаратуры. В подавляющем большинстве зарубежной. Между тем уже сегодня, по данным опроса, проведенного социологами ВНИИ киноискусства, о видеомагнитофоне у нас мечтают около двадцати миллионов человек. А по весьма приблизительным обещаниям промышленности к концу тысячелетия мы будем иметь только два-три миллиона «видеков». Думаю, приведенные цифры достаточно ясно говорят о гигантском разрыве между спросом и предложением. Где же выход?

Руководитель объединения «Видеофильм» Ф. Перепелов, выступая на первой в нашей стране научно-практической конференции о развитии видео, сказал: «Очень отрадные явления мы сейчас наблюдаем. Приезжают люди из отдаленных мест и ставят вопрос о налаживании у них проката кассет, о видеоклубах. Мы уже создали видеотеки в нескольких вахтовых поселках в Тюмени, обзаводятся видеотехникой строители газопроводов, автохозяйства Сибири. Приезжали к нам недавно и из Сургута. Видеотехника у них есть, и поскольку люди честно ее заработали, они не таятся, готовы предоставить свои аппараты клубам, были бы только содержательные программы... Не исключаем мы в принципе и использование видеомагнитофонов, например, в кооперативных кафе, демонстрацию кассет в качестве одной из форм семейного подряда, индивидуальной трудовой культурно-просветительной деятельности».

Какие заменательные слова! Конечно, отрадно, что люди приезжают из глубинки и требуют, и ставят вопросы. Только вот не понятен бодряческий тон, когда ведется речь о решении поднимаемых приезжими вопросов. Формально видеотеки в вахтовых тюменских поселках созданы, а на деле — деки лежат на складах либо вышли из строя, так и не успев поработать. Что же касается содержательных программ, то тут уж, наверное, лучше скромно помолчать: даже в наиболее богатых видеотеках Москвы посетители смотрят едва ли десять процентов имеющихся программ. И неудивительно, ведь репертуар видеотек дублирует телевизионные и кинопрограммы. А к созданию оригинальных видеолент только-только приступили студия имени Довженко и ЦСДФ. Да и пленки отечественной пока в помине нет.

По меньшей мере странная ситуация: богатые геологи и нефтяники могут приобрести видеотехнику и даже дать ее в пользование клубу, а сам клуб выступает в качестве бедного родственника. Объясняется все, правда, очень просто: сибиряк с тугим бумажником покупает видеодеку за наличные, а клуб может это сделать только по перечислению. И тут его очередь может подойти никак не раньше третьего тысячелетия?

Памятливый читатель упрекнет автора в забывчивости. Дескать, товарищ Перепелов и представляемое им ведомство не исключают «в принципе и использование видеомагнитофонов, например, в кооперативных кафе...». Не о таком ли кафе в Пярну шла речь? Именно о таком! Но обрати, читатель, свое внимание на не случайно употребленное выражение «в принципе». Очень существенный нюанс. Чтобы оценить его, надо вернуться в Пярну, на берег моря, где в наступившей темноте приветливо светятся окна видеокафе...

После восьми часов ребятишки покидают зал. Возраст посетителей теперь «от шестнадцати и старше». Кстати, одна из причин популярности видео-кафе — безалкогольное меню. Меняется и репертуар видеопрограмм. Как правило, это сборники выступлений советских и зарубежных музыкальных групп, которыми располагает советское телевидение. Записывать из эфира вполне доступные в Эстонии финские программы нельзя: их демонстрация в видеокафе вступает в противоречие с законом по охране авторских прав. Что и говорить, программа вечерних демонстраций оказывается довольно скудной и часто повторяемой.

— Нам хотелось бы показывать у себя лучшие ленты мирового кино, — говорит Эльмар Лепп, — в том числе и остросюжетные, развлекательные. Ничего этого объединение «Видеофильм» предложить не может. Вообще их представители выступают в роли назойливых коммивояжеров: пытаются всучить нам залежалый товар по непродуманно высокой цене. А чуть что, шлют своих ревизоров.

— Разве вы подчиняетесь объединению? — удивляюсь я.

— Лучше спросите, кому мы не подчиняемся, — грустно улыбается Эльмар. — Потому и не открываются такие кафе повсеместно, сразу окажешься объектом ревизий всех ведомств: бытового обслуживания, торговли, Госкино... Ведь мы действуем по собственной инициативе, а не по приказу сверху. И это у многих вызывает подозрения. Раз проявляют инициативу, значит, имеют интерес!.. Имеется в виду, конечно, денежный. И проверяют, проверяют, проверяют!.. Порой руки опускаются.

— Но вы же не филантропы? Видеокафе приносит определенный доход...

— Разумеется, заработок — дело не последнее. Мы имеем ощутимую прибавку к зарплате: в среднем на семью в месяц выходит по 450 рублей. Точнее так: доход видеокафе составляет две с половиной тысячи в месяц. Полторы из них мы отдаем управлению бытового обслуживания. Не так уж много остается нам на четверых, если учесть, что работаем в поте лица с шести вечера до полуночи. А в исполком и горком партии поступают анонимные письма, где «доброжелатели» оценивают наши доходы кто в пятнадцать тысяч, а кто и в тридцать пять. Но это, как говорится, дело их совести. Я думаю о другом. Видеокафе позволило нам выйти за рамки своей профессии, попробовать себя в качестве строителя, звукооператора, бармена, бухгалтера, снабженца, организатора досуга. Мы обрели тысячи новых друзей, постоянно ощущаем ни с чем не сравнимое чувство благодарности людей, которые проводят у нас вечера...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.