- Давно бы так - то, - отозвалась мать понимающе: не лежало сердце Евдокии Васильевны к приезжему инженеру. «За такого женишонка козу жалко просватать, а не то что дочь!» - сетовала она.

Долго стояли, тесно прижавшись друг к другу, мать и дочь. Всплакнули обе и, как всегда в трудную минуту, вспомнили Андрея Платоновича. Потом сели рядышком на диван и целый час рассматривали семейные фотографии.

Именно в то утро и зародилась у Надюши и Евдокии Васильевны мысль: собрать деньжонок, выхлопотать туристские путевки и побывать хоть раз в жизни на могиле мужа и отца, отвезти горсть приреченской земли и рассыпать у подножия памятника.

Целый год лелеяли они эту мечту, бережно и ревниво, никого, даже самых близких знакомых, не посвящали в свои планы.

Долгими зимними вечерами, коротая время за шитьем и рукоделием, Евдокия Васильевна и Надюша обсудили все до мелочей: и на кого оставить дом, садик и кота Лоцмана и где призанять деньжонок: ведь в три тысячи рублей не уложишь такую поездку, легкое ли дело!

А весной, когда по всей приреченской слободе начали расцветать сады, а по реке вверх и вниз побежали нарядные теплоходы, мечта превратилась в уверенность:

- Едем!

Какой же праздничной, увлекательной и волнующей своей неизведанностью представлялась обеим эта долгая и дальняя поездка!

- А в Москве побывать когда еще представится случай, - мечтательно говорила Евдокия Васильевна. - Одна выставка чего стоит или Третьяковская галерея! А Красная площадь?!

- Да, да... Может быть, и в Кремле побываем, мамочка.

- А главное, Надюша, в такой поездке можно человека встретить...

- Какого еще человека?

- Ну... подходящего.

Ведь каждой матери хочется, чтобы ее дочь встретила «подходящего» человека.

- Глупости какие, мама! - отзывалась Надюша, смущенная тем, что Евдокия Васильевна словно подслушала ее сокровенные думы.

С весны дочке пошел двадцать первый год, а в этом возрасте все девичьи помыслы вольно или невольно сплетаются с «ним».

И надо же было случиться, что именно «он» - молодой и весьма привлекательный человек Аркадий Колосков - нанес страшный, поистине разящий удар хорошей девушке!

- Мама, ну как ты не понимаешь такой простой вещи: после этого мне нельзя жить. Нельзя, нельзя...

Если бы такую фразу дочь произнесла надрывно, со слезами или даже исступленно выкрикнула, матери не стало бы так страшно. А сейчас Евдокию Васильевну прямо в ужас привел именно по - дурному равнодушный и даже, пожалуй, деловитый тон дочери.

Страшными показались и глаза Надюши: они пристально смотрели в лицо матери, но ничего не видели - пустые глаза. И напрасно Евдокия Васильевна пыталась, как это ни странно, не утешить дочь, а, наоборот, вызвать у Надюши гнев, слезы, пусть даже приступ жестокого отчаяния, только бы какое - нибудь человеческое чувство! Нет, девушка все больше и больше замыкалась в себе, а вернее, утверждалась в каком - то неожиданно пришедшем ей в голову и властно сковавшем ее волю решении.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.