Привыкший не удивляться появлению неожиданных гостей, Короткое без всяких расспросов пропустил их в свою комнату и только спросил: «С ночлегом?» «Заночуем, - поспешила заверить Груня. - Приехали в гостя, а у хозяина, как у дикого гуся, осенний перелет начался... Под головы найдется чего - нибудь подбросить?» «Найду. Сначала я вас чаем напою». «Спасибо, - поблагодарила Груня... Нас как раз за чаем побеспокоили...»

Филер Чашкин сразу узнал Синцова я, поняв, что эта встреча ничего хорошего не обещает, хотел проскочить мимо. Но Синцов с ходу схватил его за руку: «Ну как, все еще мутит?»

Не ожидавший нападения филер озирался по сторонам, высматривая, кого бы позвать на подмогу. А Синцов уже успел вытащить у него из кармана револьвер и свисток. Потом он втолкнул насмерть перепуганного шпика во двор и отвел за поленницу дров.

«Садись!» - приказал Синцов. Шпик покорно сел на большое полено. «Давно по следу ходишь?» - осведомился Синцов. «Я новенький», - грустно сказал Чашкин. Синцов заметил: «Ты должен мне спасибо сказать». «За что?» «А вот прогонят тебя с этой паскудной должности, ты, может быть, хорошим ремеслом займешься. В обоз поступишь, будешь на бочке ездить... Можно в ночные сторожа определиться...» «Отдай мне револьвер». «Да ты, друг, с ума спятил. Я тебе револьвер, а ты мне пулю». «Пустой отдай, а патроны выбери». «Хитер ты... Не выйдет. Не отдам. Он мне самому пригодится». «Свяжи меня. Я оправдаться смогу. Скажу, налетело на меня трое». «Ври больше: говори пятеро... Ладно, свяжу. Веревки у тебя нет?» «Поясок есть». «Давай, покажи, какой». «Шелковый. Крепкий».

Филер расстегнулся и снял крученый шелковый пояс с кистями. Синцов попробовал его на разрыв и сказал: «Хорош! Я тебе им ноги опутаю, а для рук, так уж и быть, свой пожертвую... Ложись». «А может, сидя?» «Ну и барин... Давай ложись...»

Шпик нехотя лег вдоль поленницы. Синцов, наклонившись, начал завязывать ему ноги, приговаривая: «Галоши у тебя новые... Подарил бы...» - И не договорил: шпик ударил его поленом по плечу. Не посторонись Синцов, удар пришелся бы прямо по голове. Увидев, что удар не достиг цели, шпик завыл от страха: «Не убивай! На, вяжи руки, вяжи!»

Синцов распутал у него с ног поясок и приказал: «Вставай!» Шпик лежал, закрыв лицо руками. «Я кому говорю: вставай!» - холодно повторил Синцов.

Шпик поднялся и прислонился к поленнице. Синцов изо всей силы ударил его по скуле, сказав: «Лежачих мы не бьем... А ну, стервец, защищайся». Но шпик молча принимал удары и только мотал головой из стороны в сторону.

«Ну, хватит с тебя, - сказал Синцов и двинул Чашкина последний раз по зубам. - Теперь ложись». Он крепко скрутил шпику руки и ноги н, дав хорошего пинка, предупредил: «Я пошел. Смотри у меня, раньше чем минут через двадцать шума не поднимай! Вернусь и, будь здоров, вознесешься туда, где ни печали, ни воздыхания...»

Как ни велик был риск после всего сделанного появиться в Мало - Грузинском переулке, Синцов все же не удержался и прошел мимо квартиры Степана. Рисковать, оказывается, стоило. Он был полностью удовлетворен увиденным. Возле пролетки стояли три жандарма и дворник. На углу около афишной тумбы два спешенных казака курили возле лошадей. Проходя мимо, Синцов услышал, как один из них оказал другому: «Наше дело маленькое, - подсоблять, а ловить - это их забота. Парень, видно, не дурак, не стал ждать, когда за ним придут. Кому охота взаперти сидеть...»

Заметив Синцова, казак крикнул: «А тебе чего тут надо? Проходи!».

Синцов, прикинувшись пьяным, пробормотал: «Иду, господин казак, иду... Курить не угостите ли?» «Проваливай, пьяное рыло...»

Синцов еще шел по переулку, когда его обогнала пролетка, за ней не слеша ехали, переговариваясь, казаки.

Дверь Синцову открыл Короткое. Синцов сразу спросил: «Гости мои у тебя?» «У меня». «Как они?» «Ничего... Чай пьют. Уж очень одна из них, ивановская, хороша. Веселая, все шутит». «Смотри, не влюбись. Такая сразу приворожит. Идем к ним».

Груня, подвигаясь, пригласила Синцова: «Просим милости... Мы тут все про вас говорили. Если бы не вы, нас бы другим чаем угощали... с сухарями». «Ничего, - добродушно заметил Короткое, - бог не выдаст, свинья не съест...» «На бога надейся, а сам не плошай, - закуривая, сказал Синцов и уже строго обратился к Степану: - Ну, теперь понял? Тебе здесь оставаться нельзя. Был бы ты хоть немного пониже ростом... А то вон какой Петр Великий вымахал». «Может быть, мне в другой конец Москвы перебраться? К Гужону поступить, или на «Духе», или еще дальше, на завод к Талкенталю?»

Синцов обратился к Наташе, молчаливо сидевшей в стороне: «Скажите, он всегда у вас такой несговорчивый? Я ему второй день про Фому толкую, а он все про Ерему. Если о себе не думаешь, о невесте подумай». «А нам все равно нигде спокойно жить не дадут, - проговорила Наташа. - Куда бы мы ни уехали все равно за нами ниточка потянется». «Нет, вы не правы. Не в каждом же городе бывшие гвардейские унтеры в жандармах служат», - ответил Синцов. «Поедем лучше в Шую, - попросила жениха Наташа. - Елена Васильевна мне все время говорила: «Не уезжай, оставайся». Она нас с радостью приютит. И Трифоныч сейчас там и Станко...»

После долгих споров решили, что Наташа вместе с Груней уедет в Шую, а уж потом даст знать Степану, можно ли ему туда возвращаться.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.