- Вот за этого дракона вас и вешали. Дракон то ведь это - Чжан - Цзо - Лин. И флаг у него такой. Про Чжана - то все и говорили, не понимая ваших вопросов.
Так лопнули мечты профессора Дормье, члена французского палеонтологического общества, кавалера ордена Почетного Легиона.
- Слышь, Вася, а не остаться ли нам еще на месяц - полтора? - спросил Френкель. - Тут повоевать можно всласть... Но Свистунов не дал ему продолжать:
- Чтобы дать в руки козырь всей своре империалистов? Недаром они меня в плену охаживали. Чтоб они имели дутое доказательство участия ВКП в китайской революции? Так они такое зиновьевское письмо из этого раздуют!...
- Ехать, так ехать, - согласился Френкель. Я говорил с предводителем повстанцев, он обещал дать провожатых до монгольской границы.
26. Другими глазами.
Не без волнения открывал Васька Свистунов входную дверь клуба. Знакомый шум загудел навстречу.
- Узнают или не узнают? - с бьющимся сердцем думал Васька. - Забыли, поди, совсем...
Восемь месяцев не был...
В гимназическом зале было довольно много народу. Какой - то незнакомый парень – старательно выводил на гармошке «Субботу». Несколько девчат, взявшись за руки, приплясывали, перехватывали друг друга на ходу; выходило что – то в роде «Метелицы». Свистунов остановился и залюбовался плавными движениями девчат.
- Как здорово набазурились! - подумал он. - И танец новый.
- Васька! - раздался внезапно визг над самым ухом, и одна из девчат вцепилась в его локоть. Толпившиеся ребята расступились. Свистунов оказался в центре круга.
- Ты откуда, шут? - радостно кричал Пашка Лобов, проталкиваясь сквозь толпу. - Я думал, ты совсем пропал.
- Да нет, видишь, не пропал, жив, - ласково улыбаясь, ответил Васька.
- Оброс - то! Загорел - то! - верещали девчата. - Гляди - шрам какой! Ты с кем воевал - то?
- Погодите, все расскажу, - медлительно отбивался Свистунов. - Не налетайте сразу, а то хуже хунхузов...
- Идем в шахкружок, - взял Ваську под руку Лобов. - Там расскажешь.
- А освободился ты от своей мерехлюндии? - опросил Пашка, когда Свистунов вкратце передал свои приключения. - Ведь это самое главное...
- От мерехлюндии - то? Видишь какая штука. Конечно, такое путешествие хоть кого излечит. Да дело не в этом. Главная вещь в том, что меня сначала, когда на нас напали хунхузы, взбесило. Драться захотелось, гражданскую войну вспомнил. А потом, когда дальше и больше, когда в Китай попали, я понял, что они, китайцы, в сущности, проделывают то, что мы уже проделали. А я, вместо того, чтобы идти дальше, к следующему труднейшему этапу революции, просто соблазнился удрать на открытые фронты, где враг налицо, где надо только физически бороться с ним. Когда я лежал в бронированном вагоне, я упорно над этим думал.
- Значит, гражданская война тебя внутренне не захватила.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.