- Вспоминаете? - спросил он.
- Нет! И вообще... - Губы ее задрожали, на глаза начали наворачиваться слезы. Люда вынула из кармашка платочек и очень осторожно промокнула глаза. - Чего вы но мне пристаете с дурацкими вопросами? С кем была да кого видела... Не помню я! Вот и все!
- Значит, не сговоримся? Очень жаль. Только вспомнить вам придется, - холодно сказал Игорь.
- А я не помню! Не помню!... - резким голосом воскликнула Люда и вдруг громко разрыдалась, уронив голову на стол.
В комнатку заглянуло чье-то- испуганное лицо и тут же исчезло.
Люда рыдала все громче, все истеричнее.
- Вы чего делаете?! - сквозь слезы кричала она. - Чего вы но мне пристаете?!. Я... Я ничего не знаю!...
Игорь брезгливо налил в стакан воду из графина.
- Выпейте и успокойтесь.
Он протянул ей стакан, но Люда с силой оттолкнула его руку, и вода выплеснулась ей на халат, на стол, на пол.
Игорь услышал за дверью чей-то девичий голос:
- Распсиховалась, ненормальная. Это она умеет.
Он молча ждал, потом закурил. Руки его чуть заметно дрожали: он не выносил таких сцен и никогда к ним не мог привыкнуть.
Внезапно Люда вскочила со стула и, громко всхлипывая, устремилась к двери.
Но Игорь опередил ее.
- Нет, - сказал он. - Сначала успокойтесь. Я вам ничего плохого не сделал.
Люда снова истерично зарыдала и почти упала на стул.
«Лучше десять таких, как Починский, чем одна вот эта дрянь», - со злостью подумал Игорь.
- Как вы к людям выйдете такая? Стыдно! - сказал он и насмешливо добавил: - И красна вся сойдет.
Люда вдруг перестала рыдать и тоном обиженного ребенка спросила:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.