Никогда еще олимпийский розарии не был таким колючим. И для советских спортсменов особенно. Каждая из пяти золотых роз, сорванных нашими олимпийцами, досталась с таким трудом, что еще долго будут кровоточить раны не только на руках, но и на сердце. Итог Десятой Белой олимпиады известен. Мы завоевали пять золотых наград, пять серебряных и три бронзовых. Мы получили только 92 очка в неофициальном подсчете.

Нет ничего неблагодарнее, как ворошить прошлое. Но без этого нельзя осмыслить сегодняшнее! В том, что мы пропустили вперед команду Норвегии — и по медалям и по очкам, — быть может, и нет особой беды. Спорт есть спорт. И когда, вернувшись из Вены, я писал о законе преферанса «не выигрывай каждый раз, потеряешь партнеров», я имел в виду именно такой возможный вариант (см. «Смену» № 9, 1967 г.). Но когда признанный мастер уже почти вдвое по сравнению с предыдущим выступлением проигрывает самому себе, — это слишком дорогая плата за желание сохранить партнеров. Тем более, как показал опыт, они не очень огорчались постоянной русской привычкой выигрывать. Соперники слишком активно воспитывали в себе те качества, которыми долгие годы отличались мы. И вот теперь нам пришлось поменяться местами. Надолго ли?

Ответить на этот вопрос нелегко. Но нужно. И потому снова разбудим память и вспомним, что же и как произошло в Гренобле...

Я не могу не привести слова известного французского режиссера Клода Лелуша, снимавшего фильм о Белой Олимлиаде:

«Давно мечтал сделать фильм об олимпийских играх, именно о зимних играх, имеющих одну особенность: они полны настоящих опасностей. То, что мы делаем, — субъективный фильм. Мы хотим подсмотреть интересное, удивительное или просто нас поразившее, независимо от того, видел ли это зритель. Фильм будет необычным — лишь печальные и радостные впечатления, дополненные игрой фантазии и результатами игр». Таков в общем и характер этих записок.

Мадемуазель Титова

Говорят, люди проходят мимо своего счастья не потому, что не могут его найти, а потому, что у них нет времени остановиться и наслаждаться им. К нашим конькобежцам это не относится. Они так долго стояли на месте и наслаждались своим преимуществом, что, когда решили отправиться дальше, поезд, увозящий счастье, давно ушел в Скандинавию...

Первое золото нашей стране принес, как ни странно, не спортсмен, а фотокорреспондент. Александр Птицын на Олимпийском конкурсе художественной фотографии был удостоен золотой медали организационного комитета игр. А потом нам пришлось ждать долгих четыре дня, когда вслед за первой наградой придут следующие. У нас даже было подсчитано сколько и какие.

Когда Людмила Титова, выиграв забег на 500 метров, покатилась по кругу, высоко вздымая руки в радостном приветствии, это показалось слишком хорошим началом, чтобы стать традицией: первая попытка — и золото. Так оно и случилось. Это было наше последнее золото в скоростном беге на коньках.

Пожалуй, соревнования на ледяной дорожке никогда еще не были такими интересными и такими безрадостными для нас. В Инсбруке Лидия Скобликова доминировала столь весомо, что одна получила столько же наград, сколько в Гренобле по трем видам спорта заработала целая удачливая итальянская делегация. В Гренобле у нас не было той Скобликовой. Как выяснилось, у нас не было ничего, кроме «мадемуазель Титовой», о которой в день ее победы такие теплые слова сказала французская пресса, канне она говорила лишь в адрес своего идола Жан-Клода Килли.

Титова оказалась едва ли не единственной в нашей команде, сумевшей сохранить не только отличную спортивную форму, но и великолепные бойцовские качества. Надо было иметь железные нервы, чтобы выстоять под натиском американских конькобежек. Трое, одна за одной, они показывают одинаковое время и взбираются на серебряную ступеньку. Среди них и шестнадцатилетняя американка Диана Холам, которой в прогнозах было отмерено золото.

Чтобы по достоинству оценить победу Людмилы, надо обязательно учитывать то созвездие выдающихся талантов, которыми блистал каток в парке Поля Мистраля. Учитывать тот психологический гандикап, который имели скандинавы. И ту неуверенность, которая царила в нашей команде уже накануне стартов. Конечно, раздавались бодряческие заверения, что к тот может и этот. Но делались они по принципу — сначала скажи, а потом подсчитай. Именно в таком порядке.

Современный конькобежный спорт жесток. Нагрузки, обрушивающиеся на спортсмена, требуют от организаторов большого такта, чутья, тренерского предвидения и высокой культуры. Гандикап, который имели, скажем, норвежцы, заключался даже не в том, что они располагали перед Греноблем лучшими силами, а в том, как были эти силы подготовлены.

Не знаю, ному из норвежских тренеров пришла в голову мысль о таком понятии, как «психологический климат», но, несомненно, он был мудрым человеком. Иначе не назовешь спортивного администратора, который дает возможность членам своей команды провести летний сбор вместе со своими семьями — женами и детьми. Изнурительные тренировки с удивительной чуткостью компенсируются моральными допингами — приятной обстановкой, развлечениями, привычными удовольствиями, разнообразным отдыхом и хорошим столом.

Признаюсь, при разговоре с норвежскими спортсменами и с нашими чувствовалось преимущество норвежцев в жизнерадостности, хорошем настроении, еще до того как их стали радовать успехи на дорожке. Внутренне они уже как бы были по ту сторону олимпийских стартов. Для наших же старты становились психологическим потолком, за которым не было ничего.

Пожалуй, только наша старая гвардия — Лидия Снобликова да Евгений Гришин — дала бой своим многочисленным соперникам, бой беспримерного мужества и обреченности.

В тот вечер, когда единственное очко своей команде принесла Лидия Скобликова, газеты писали: «Сегодня великая Лидия спела свою лебединую песню». Конечно, после четырех медалей прошлых игр шестое место трудно назвать успехом, но спортивные журналисты оценили другое качество — боевитость, отчаяние, с которым шла Лида. И то, что, будучи звездой в Инсбруке, она здесь, в Гренобле, все-таки смогла улучшить время своего же олимпийского рекорда. Беда состояла лишь в том, что это сделали и другие...

В тот день солнце очень неохотно выползало из-за гор. Его не видели несколько дней и все же радовались именно такому медленному появлению. Впрочем, одному человеку, Магне Томассену, бежавшему в третьей паре, скорость солнечного подъема была безразлична. Его вполне устраивало качество утреннего льда. 40,5 секунды — время, показанное им, служило доброй затравкой к большому бою. И вызов принял Евгений Гришин. Безусловно, в момент его забега все симпатии были на стороне этого великолепного спортсмена, который, участвуя в четырех олимпиадах, завоевал четыре золотых награды и в Инсбруке был серебряным.

Евгений великолепно прошел сотку — 10,2, на три десятых резвее Томассена. Казалось, что годы совсем не действуют на этого человека. И если не произойдет того досадного сбоя, который погубил его на прошлых играх, Гришин сделает чудо. Но чуда не произошло.

Возраст все-таки сказался. Гришин сдал на второй половине дистанции, и табло выкинуло цифры — 40,6.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.