Этому разрушению город радовался так, как не радовался ни одной новостройке. Под гул и грохот разваливающихся стен городской летописец, ре портер информационного агентства продиктовал на телетайп следующие строки: «Шестой век открылся двадцатому. Четыреста работниц трикотажной фабрики по требованию архитекторов покину ли свои рабочие места в ветхом кирпич ном здании, которое затем было снесено. Благодаря этому старый квартал с его жемчужиной – базиликой Анчисхати, VI век, скоро предстанет в своем первозданном виде. Что же касается коллектива трикотажной фабрики, то он в полном составе перейдет в современные корпуса нового производственного объединения...»

Это было одно из тех разрушений, которые не вызывают боли.

Когда рухнули гнилые кирпичные стены, в освобожденное пространство хлынул свет. Может, его излучала базилика, простоявшая в квартале ровно четырнадцать столетий, а может, он шел от домов старейшей в Тбилиси улицы Шавтели, и на лица ее жителей ложился отсвет того же озарения.

Когда вот так, одним ударом, устраняются излишние преграды между тобой и твоим достоянием и нечаянный свет приливает к глазам, начинаешь видеть много больше того, чем дано твоему обыденному зрению.

Итак, рухнула преграда между Анчисхати и остальным городом, и по этому поводу возник праздник. На балконах улицы Шавтели хозяйки накрыли столы. Шел мимо, меня окликнули, и я поднялся в дом по скрипучей лестнице.

Тбилиси – город-импровизация. Этим он похож на множество других древних городов. Однако его самозарождением и развитием управляли такие стихии, что импровизация стала его характером и образом жизни.

Диво встало у его истока, чтобы навсегда войти в его будни. С того мгновения, когда легендарная стрела вполне реального исторического лица – царя Вахтанга Горгасали сразила легендарного фазана и тот упал в совершенно реальный термальный источник, чем дал царю баснословный повод основать здесь город, с тех самых пор Тбилиси живет между легендой и былью. Искусство, с каким природа расставила здесь свои подмостки, отозвалось в артистизме, с каким его жители принялись творить на них свою жизнь. Она подчинилась прихотям их воображения, причудам рельефа, капризам климата. Город был вынужден уподоблять открытый характер своих жилищ общительному нраву своих жителей, потому что летний зной и романтический ландшафт мало содействовали отшельничеству и меланхолии. Плохо это или хорошо, но горожанин, постоянно ощущая себя участником непрерывного действа, будучи как бы все время на виду у своего дома, квартала, города, испытывал настоятельную потребность в том, чтобы его слова, жесты и поступки были безупречны в глазах окружающих. Мир шумно выражал свое одобрение доброте и беспощадно карал за жадность и жестокосердие. И хотя в нем хватало и слез, и горя, и лишений, жизнь воспринималась, как праздник, единственность которого побуждала жить щедро и красиво.

«Ах, это земля, где живут наиприятнейшим образом и с малым иждивением!» – воскликнул в виду этого пира бытия заезжий французский аббат Делапорт. Как всегда, ему показали смеющиеся лица и утаили слезы, усадили за пиршественный стол и отвратили взор от голодных, усладили слух многоголосым пением, заглушившим плач и стоны. Окружавший его праздник был сотворен талантливыми художниками и лицедеями. Их авторитет и слава в городе были так велики, что не оставляли им иного выбора, кроме как соответствовать собственному величию.

В хронике последнего в истории города отпора иноземным завоевателям сохранились имена народных любимцев – великого певца и прославленного вожака блистательной актерской труппы. Они возглавили городское ополчение и погибли на поле битвы. Художники умирали, как воины, но художниками быть не переставали. Напротив, слава их, сила и число множились в городе, ибо город любил жизнь, был щедро наделен ее даром и хотел воспевать ее.

Я поднялся в дом по скрипучей лестнице, оглушаемый приветствиями многочисленных незнакомцев. Вскоре, однако, все они стали знакомыми, я узнал их имена и занятия, имена их детей и надежды, которые на детей возлагаются. Меня также посвятили в тайну одной из хозяек, без которых, как нетрудно догадаться, это застолье не могло состояться. Оказалось, что эта женщина, Анна Ханукаева, пишет стихи и что один очень известный поэт похвально отозвался о них. У Анны семья, муж, трое детей, старшему сыну двадцать лет, а она пишет стихи, о которых с похвалой отзывается большой поэт.

— Как вам удалось показать ему стихи?

— Подошла на празднике поэзии и попросила посмотреть.

— А если бы он отказал?

— А почему он должен был отказать?

Действительно, почему?

Свет дня убывал, но ярче загорался кристалл Анчисхати, омываемый излучением ксеноновых светильников, на звоннице бил крыльями голубь, четырнадцать веков свободно и непринужденно входили в пространство беседы. На том берегу Куры мшистая, подернутая дымкой скала косо возносила в вечереющее небо дома с балконами, на балконах вспыхивали огоньки, там тоже что-то свое праздновали, и такое возникало чувство, будто и там видят и слушают Анну, ее стихи о радости жить среди людей.

Вспомнились вдруг слова Пастернака о тбилисском горожанине, чья открытая жизнь, полная тайны преданий, пробуждает его воображение и делает из него художника.

Легко впасть в сентиментальность, когда пишешь о городе своего детства в возрасте, чрезвычайно далеко отстоящем от этой весенней поры жизни. И опасность идеализации подстерегает тебя за каждым углом, угрожая превратить твои лирические излияния в небылицы, плохо воспринимаемые читателем.

Неопровержимая истина, однако, заключается в том, что этому городу всегда чрезвычайно везло на хороших поэтов и хорошую поэзию. По количеству стихотворных строк, посвященных городам, Тбилиси, несомненно, занимает одно из ведущих мест. Составленная недавно в одном из тбилисских издательств антология стихотворных посвящений Тбилиси, принадлежащих русским поэтам, явила нам едва ли не полный свод самых блестящих имен великой русской литературы.

– До чего же цитатен твой город! Сплошные извлечения, сноски и ссылки на источники! – шутит мой московский друг.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.