«Сингапур»

– Ничего! – обрезал Шибаев и полез в карман за расческой. Пора заполнить судовой журнал. Надо все чин чином. По правилам.

«Опять его на официальную линию потянуло!» – поморщился Женя, но настроение не испортилось, и он раскрыл журнал.

– Я вел записи. Вот: «В два часа семь минут обнаружена баржа № 509. Координаты...»

– Строчи дальше: «Баржа взята на буксир в пять ноль-ноль. Ложимся на прежний курс. Следуем в Астрахань». И телеграмму соответствующую в пароходство.

Первую фразу Чашкин написал машинально, не поставив точку; он повернулся ко второму штурману и растерянно мигнул:

– Ты считаешь, мы должны на прежний курс? А баржа? Она же в Махачкалу шла...

Шибаев сосредоточенно действовал расческой, и сквозь влажные волосы уже прочертился белесоватый пробор. Глаза Павла приобрели обычное, невозмутимое выражение.

– Может, ты хочешь, чтобы мы из-за этой шаланды вернулись обратно? Сорвали рейс? Мы не спасательный буксир.

Перед Женей на стене рубки отчетливо, словно в кино, промелькнули темные фигурки на носу баржи. Промелькнули и пропали в лохматых клубах пены.

– А люди? – тихо сказал. Чашкин.

– Экипаж? – уточнил Шибаев. – Прогуляются в Астрахань. Ничего особенного. Они, поди, рады-радехоньки, что на дно не сыграли. Давай пиши и ложись на курс. Меня в сон клонит...

– Нет! – Чашкин решительно завинтил авторучку. – Не торопись, Павел! Подумай! У них разболтались штабеля леса, они с жутким креном. Не потонут, согласен. Слишком дерева много. Но там в каютах вода. Движок не работает, ты видел: ни одного огонька. Какое же мы имеем право тащить их еще лишние двое суток?

– Теряем время, товарищ второй штурман! – Шибаев спрятал расческу и раздраженно поднялся с дивана. – И так выскочили из графика к чертовой бабушке!

– Эх!., – Чашкин запнулся. – Графики, реестры...

И тут случилось невероятное. Шибаев громко и нехорошо выругался, нелепо топнул ногой, закричал, размахивая руками:

– Валяй! Крой! Я бухгалтерская душа! Но честь своего корабля марать не позволю! Мы ни одного месяца без перевыполнения плана не кончали! А тебе плевать! В Магеллана играешь!

Чем больше распалялся Шибаев, тем спокойнее чувствовал себя Чашкин. Он понял, что кричит Павел от смутной неуверенности в собственной правоте, ему нужно немедленно сказать несколько убедительных, точных слов, и он поведет танкер на Махачкалу. Но слов этих Чашкин не находил...

«Жалкий я тип! – подавил вздох Чашкин. – О Сингапуре – пожалуйста! Закат на Индийском океане – ради бога! А все просто – и онемел!»

– У тебя память короткая! – бушевал Павел. – Сам недавно ораторствовал: «Добьемся звания экипажа коммунистического труда»! Значит, пижонил!

Недолгое спокойствие Чащкина лопнуло. От жестокого, несправедливого обвинения его Щеки вспыхнули красными пятнами, в глазах поплыли зеленые круги, и он судорожно глотнул воздух: