Золотые медали были присуждены Нине Ананиашвили, Марине Леонькиной, Александру Ветрову, Вадиму Писареву, аргентинцу Хулио Бокка. Интереснейшее состязание, открывшее новые имена молодых мастеров, выявило не только завоевания, но и упущения мирового балетного театра как в освоении классического наследия, так и в развитии современной хореографии.

Проблемы после праздника

Проблема сохранения классического наследия в балете стоит чрезвычайно остро. К сожалению, нередки факты небрежного отношения к хореографическому «первоисточнику», когда в классическую лексику старинного па-де-де или вариации танцовщики самовольно вносят совершенно чужеродные движения и прыжки, безжалостно разрушающие гармонию целого. Порой спортивность балетных спектаклей приводит к тому, что нарочитая демонстрация техники заслоняет художественную целостность произведения. «Страсть к рекордам» завладевает и балетными танцовщиками.

Вот и на Пятом конкурсе многие участники больше заботились о высоте прыжка и скорости пируэтов, нежели о музыкальности и изяществе исполнения мелких па. Иногда из-за демонстрации сверхсложных элементов мы с трудом понимали, фрагмент из какого балета танцуют.

Конечно, исполнительский уровень участников растет, но гораздо меньше появляется самобытных личностей. А ведь, скажем, на I Международном конкурсе артистов балета выступали не только яркие индивидуальности, но и демонстрировался высокий уровень современной хореографии. Тогда, в 1969 году мы познакомились с новыми для нас хореографическими фрагментами М.Бежара, Р.Пети, Д.Робинса, Т.Шиллинга, со специально сочиненными для участников конкурса миниатюрами выдающихся советских балетмейстеров К.Голейзовского и Л.Якобсона, увидели интересные работы молодых балетмейстеров. Ныне же современные номера удивляли блеклостью и удручающим однообразием. К тому же по фрагментам из балетов, поставленных несколько лет назад, трудно судить о положении дел современной хореографии., И возникало порой ощущение, что ничего интересного и принципиально нового в хореографии за последние годы не появилось, хотя это, конечно, не так. Как важно было бы, чтобы конкурсные номера ставили и наши талантливые балетмейстеры, смело экспериментирующие в развитии хореографической лексики, — Д. Брянцев, Л. Лебедев, Б.Г.Эйфман, тем более что у каждого из них уже есть готовые программы из оригинальных миниатюр.

Главный балетмейстер Московского музыкального академического театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, заслуженный деятель искусств РСФСР Дмитрий Брянцев считает:

— Сочинить хореографическую миниатюру — это все равно что написать стихотворение. Поставить такую миниатюру подчас гораздо труднее, чем целый балет. Кстати, балетных спектаклей у нас довольно много, а вот интересных хореографических номеров — считанные единицы! В этом смысле конкурс снова подтвердил: нет плохих исполнителей, есть плохие балетмейстеры. Если с миниатюрами у нас и дальше будет так напряженно, это неминуемо скажется на больших формах современной хореографии. Хватит в очередной раз перекраивать «Спящую красавицу», выдавая ее за современное произведение! Надо создавать принципиально новые вещи. Современный балетмейстер не тот, кто умело перекомпоновывает старое, а тот, кто создает свой хореографический язык, соответствующий его индивидуальности, созвучный времени, в котором мы живем, и тем проблемам, которые нас волнуют. Школа классического танца открывает широчайшие возможности для поисков, надо только смелее использовать ее неисчерпаемые богатства.

Открытия

Московский Международный конкурс всегда открывает новые имена, которые становятся известными не только у себя на родине, но и во всем мире. Людмила Семеняка из Ленинграда, Надежда Павлова из Перми, Нина Семизорова из Киева стали ведущими солистками Большого театра после I, II и III Международных конкурсов. Танцовщик ансамбля «Московский классический балет» Ирек Мухамедов, удостоенный на IV Международном конкурсе Гран При, а теперь — солист Большого театра, за прошедшие четыре года выступил почти во всех главных партиях классических и современных балетов.

Расширяется и география конкурса. Впервые в нем принимали участие молодые представители хореографического искусства Китая, Турции, Колумбии. Значительно помолодел не только состав участников, но и зрительного зала, на «галерке» которого было много молодежи, бурно переживающей за своих любимцев.

С интересом мы ждали выступлений китайских танцовщиков, так как не имели сведений. О состоянии современного балета в Китае, но знали, что основы классического балета в 50-х годах там заложили советские педагоги. Отточенная техника в выполнении сложнейших хореографических пассажей, изысканность поз, строгость танцевального рисунка, чувство стиля, мягкость и упругость прыжков в па-де-де из «Спящей красавицы», исполненные Тао Минь и Чжан Вэйцян, пленили публику.

— У нас две балетные труппы — в Шанхае и Пекине, — рассказывал Чжу Лижень, преподаватель истории балета и эстетики танца Пекинского хореографического института, — планируем создать еще две. В нашем репертуаре классические балеты «Лебединое озеро», «Жизель», «Корсар» в редакциях старейшины советской хореографии П. Гусева, а также «Красавица рыбка», балет, который он поставил для нас. Идут и спектакли, созданные отечественными балетмейстерами. Их основу составляют китайские народные предания. У истоков китайского балета стояли советские мастера танца. Сегодня интерес к классическому балету в Китае необычайно высок. Попасть на балетный спектакль удается далеко не всем желающим. Мы издаем специальный журнал «Танец» («Удао»), а недавно провели всекитайский конкурс артистов балета.

— Московский конкурс, — добавил руководитель делегации КНР, балетмейстер Цзя Цзухэй, — очень ответственный для наших артистов. Мы встретились с понимающим, взыскательным зрителем, увидели прекрасные спектакли Большого театра. Такие конкурсы дают возможность лучше узнать друг друга, познакомиться с образцами современной хореографии, получить представление о современной технике классического танца. Это отличная школа для всех — музыкантов, танцовщиков, хореографов, педагогов. Московский конкурс способствует укреплению мира на планете, взаимопониманию народов.

Было и еще много открытий, одно из них — знакомство с удивительной балетной парой, состоящей из представителей двух стран: США и Франции. Это Мария Тереса дель Реал и Пабло Савой, солисты Питсбургского балета. Они показали старинное па-де-де из «Сильфиды» и на какое-то время заставили нас забыть, что мы присутствуем на конкурсе, погрузив нас в атмосферу романтической легенды. Они появились на сцене, и а нашем воображении возникла лесная поляна, окруженная густыми деревьями, мы услышали журчание ручья, щебет птиц, почувствовали дурманящие запахи цветов, полностью поверили в реальность существования легкокрылой, легкомысленно игривой Сильфиды, очаровавшей юного Джеймса.

С нетерпением ожидалось выступление 19-летней француженки Мюрьель Маффр, получившей в прошлом году на Международном балетном конкурсе в Париже Гран При. На вопрос о том, почему после получения Гран При она решила приехать на Московский конкурс, Мюрьель ответила: «Дело в том, что для конкурса в Париже достаточно подготовить только три вариации, тогда как для участия в Московском конкурсе — шесть. Я старалась посмотреть как можно больше выступлений. Понимаю, что могу приобрести здесь бесценный опыт».

Кто в конкурсе не участвовал

«Партнер в конкурсе не участвует» — эту фразу нередко приходилось слышать при объявлении очередной пары. Особенно трудно пришлось солисту Большого театра Николаю Федорову, который был партнером сразу двух японских балерин. Еще на III Международном конкурсе он успешно выступил в дуэте с юной японской танцовщицей Кумико Маэда, удостоенной тогда бронзовой медали. С тех пор Николай Федоров стал очень популярен у японских любителей балета, его неоднократно приглашали в Японию танцевать в спектаклях, концертах, участвовать в конкурсах.

— Во время одной из моих поездок в Японию, осенью прошлого года, — рассказывает Николай, — ко мне за кулисами подошла хрупкая, маленькая японка, еще совсем девочка, и неожиданно спросила: «Вы будете моим Ромео?» Я решил, что она шутит, но ответил: «Конечно, буду». Вернувшись в Москву, естественно, забыл об этом разговорено вот мне сообщают, что на предстоящем концерте в Японии, посвященном десятилетию советско-японской ассоциации любителей балета, я буду танцевать фрагмент из «Ромео и Джульетты» с 17-летней японской балериной Юкари Сайто, поскольку уже дал ей свое согласие. Сначала я очень удивился, но потом понял, что это та самая девочка. Мы станцевали с ней фрагмент из «Ромео и Джульетты» в постановке современного эстонского хореографа Май Мурдмаа на музыку С. Прокофьева. После этого Юкари Сайто и Рика Исии, также обратившаяся ко мне с просьбой быть ее партнером на Московском конкурсе, несколько раз приезжали в Москву, репетировали конкурсную программу, впервые соприкасаясь с такими шедеврами хореографии, как «Жизель», «Сильфида», «Шопениана», «Спящая красавица». К сожалению, в Японии балетная профессия очень популярна только среди девочек, мужчин-танцовщиков — единицы, потому вопрос о партнере для японских балерин всегда стоит очень остро.

Во время сольного выступления японских балерин Николай Федоров неизменно стоял в кулисе, каждый раз волнуясь то за Рики, то за Юкари.

— Юкари Сайто приехала в Москву со своей матерью, балетным педагогом Кимикой Кимура, которая была ассистентом у Алексея Варламова, одного из первых советских педагогов классического танца в Японии, — говорит Федоров. — Когда маленькая Юкари только начала заниматься балетом, Варламов подарил ей пуанты, с которыми она теперь не расстается, возит, как талисман. В Японии к советскому балету относятся с величайшим благоговением, восторженно встречают гастроли советских балетных трупп, стараясь выучить именно ту редакцию спектакля, которая исполняется у нас: Пусть юные японские балерины пока не стали лауреатами, зато они увезли из Москвы великолепный «багаж»: каждая выучила и успешно станцевала три сложнейших классических па-де-де и современный номер — это целая концертная программа, с которой они смогут выступать в Японии.

Две истории о любви

Трогательную историю любви рассказали нам темпераментные кубинские танцовщики Дагмар Морадильо и Альберта Терреро в номере «Куклы» известного балетмейстера А. Мендеса, поставленном на музыку композитора Р. Эгуэс. Перед нами оживали сказочные образы кукол, заставляя вспоминать и гофмановского «Щелкунчика», и сказки Андерсена, которые читали мы в> детстве.

...В круге яркого света неподвижно лежит распластанная, сломанная кукла. Но этот круг света оказывается живительным и спасительным оазисом для игрушечных существ, и кукла встает, расправляет свои смешно торчащие косички, забавно прихорашивается, с любопытством разгуливает по сцене и никак не может понять, почему застывший, симпатичный солдатик на нее не реагирует. Кукла с трудом перетаскивает солдатика в круг света, и он оживает, начинает двигаться, видит симпатичную куклу и сразу же влюбляется в нее. Во время их кукольного любовного адажио возникает световая дорога, ведущая в иной, не игрушечный, более счастливый мир. Они радостно устремляются по этой дороге, но, почти достигнув цели, кукла вдруг ломается, неподвижно падает. Солдатик бережно, на руках несет ее в живительный круг света, но тогда ломается он сам. Упрямо пытаясь помочь и спасти друг друга, уже не в силах жить порознь, куклы кидаются в объятия друг к другу и застывают, обессиленные и беспомощные, оказавшиеся неразлучными в своей игрушечной гибели и не игрушечной любви. Природная пластичность и артистизм кубинских танцовщиков щедро раскрылись в этом мудром, драматичном и бесконечно трогательном номере — одном из ярких примеров многозначности современной хореографии.

Еще одна история уже трагической любви возникла в дуэте с Антонием и монологе Клеопатры из балета И.Чернышева на музыку Э. Лазарева «Антоний и Клеопатра», исполненном талантливой эстонской балериной Кайе Кырб и ее партнером Виктором Федорченко. Она станцевала не просто фрагмент из спектакля, а явила целый спектакль в одном фрагменте, раскрыв за несколько минут пребывания на сцене сложнейший характер, сотворив легенду, обнаружив судьбу. Потрясали масштаб личности ее Клеопатры, неистовство страстей и... трагедия одиночества. Затянутое в черное трико с золотым поясом тело Кырб — Клеопатры поражало феноменальной гибкостью, редкой выразительностью и красотой. В ней мучительно боролись земная, любящая женщина и властная, жестокая царица, привыкшая приказывать и повелевать. Этот внутренний разлад казался неразрешимым. В дуэте с Антонием на первый план выходили безудержный темперамент молодой балерины, ее отчаянная дерзость, внешняя эффектность. В монологе появлялась внутренняя выстраданность каждого движения. Строгая, замкнутая, погруженная в себя, она превратила танец в горестную исповедь о мучительном и долгом ожидании любимого, наполнив монолог едва сдерживаемым женским плачем об Антонии. С каждым мгновением одиночество делалось все невыносимее, сгибало пополам, словно переламывало тело, безжизненно распластывая его на земле... И виделась огромная, раскаленная солнцем пустыня, и на ней — графически четкий силуэт золотисто-черной змейки — Клеопатры, пригвожденной к месту несостоявшегося свидания...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.