И вот на очередь дня стал лозунг: «Договориться... обменяться мнениями, как - то заполнить пустоту, образовавшуюся между лекторами и внимающими им аудиториями». Директивные лекции были призваны выполнить это задание. На них, может быть впервые в истории университета, профессор выступал с кафедры не паи не допускающий возражений жрец, а как докладчик, вносящий на обсуждение свою научную систему...
Два раза в неделю заполнялась одна из крупнейших университетских аудиторий. На лицах собравшихся заметно взволнованное переживание необычной обстановки. Профессор, выступающий сегодня, прохаживается в ожидании минуты, когда ему будет предоставлено слово.
Докладчику дано слово. Аудитория замирает в слухе, - ведь она призвана как бы на экзамен, которому подвергается обычно экзаменующий, и этот экзамен зачтется в какой - то фантастической зачетной книжке, которою явится коллективное переживание сотен внимавших «учеников».
Лекция кончилась. Перерыв. Оживленные, с места в карьер разгорающиеся разговоры в коридорах. Профессор, задевший внимание, окружен; профессор, не нашедший в себе слов, которые показались бы близкими аудитории, - одинок. Едва докурены папиросы (в то время чаше самокрутки), и снова заполнилась и затихла аудитория. Теперь очередь за слушающими, теперь должны заговорить они. Срывается со скамьи первый решившийся, и вот уже оглашена его фамилия, и сам он, пристывая к колонке кафедры, встречается с сотнями атакующих его взглядов, гипнотизируется током их напряженной сосредоточенности и начинает свою пылкую импровизацию. Волнение давит его дыхание, аудитория плывет перед ним туманными кругами.
За первым - второй, третий, десятый. Говорят горячо, говорят от всего сердца.
Смелостью и не только возрастной, но и социальной молодостью дышат их несовершенные речи.
И чужими, сухими и неумными кажутся в этом потоке речи, произносимые холодноватым тоном искушенных старшекурсников.
Уже поздний час, когда мы расходимся: пустынны и гулки коридоры, давно темны и убраны остальные аудитории. И Москва вместе с погашенными фонарями уже приглушила свои шумы.
Первый год наших вузовских испытаний подходил к концу.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.