Надежный, очень надежный парень. Крепкий по духу. А в обыденной жизни — скромняга, добряк, мухи не обидит. Но не дай бог разозлить, «завести» его, тогда, почувствовав чью-то неправоту, он без тени сомнений бросится восстанавливать справедливость. Тогда на льду Крутов становится похож на небольшой маневренный танк, а вне площадки ощетинивается, и от его покладистости не остается и следа.

Был у нас в клубе такой случай. Освободили из команды известного форварда. Обладая отменными данными и титулами, тот стал довольствоваться вчера достигнутым. К тому же не утихали трения с наставником команды, который решил: пора избавиться от хоккеиста, доставлявшего все больше хлопот. По окончании сезона так и поступил. Непростое решение было принято без обсуждения с нами, игроками. Это несколько покоробило нас, но тут начались летние каникулы, и мы в предвкушении долгожданного отдыха как-то не осознали важности события — перелома в судьбе одноклубника. Строго говоря, в компетенции тренерского состава, кого приглашать в команду и кого из нее отчислять. И все же неприятный осадок у меня тогда остался... После отдыха мы, как обычно, приступили к тренировкам. Смотрим — ба, тот форвард возвращен обратно в наши ряды. Перед очередным занятием тренер проинформировал нас об этом и спросил:

— Ну как, ребята, не возражаете? Верно мы поступаем?

На что Володя Крутов резонно ответил:

— Что-то не пойму, когда выгоняли его, ни слова нам не сказали, а теперь почему-то советуетесь.

У тренера вскинулись брови, нахмурившись, он развернулся и вышел из раздевалки. Мы в общем-то были с Володей одного мнения, но вот так решительно высказался именно он.

С остальными партнерами по звену я знакомился вне родного клуба.

Сергей Макаров. На Сергея Макарова я обратил внимание, когда мы оба играли за молодежную сборную страны. Челябинец не мог оставаться незамеченным, потому что еще мальчишкой раз и навсегда внушил себе, что он и только он — Сергей Макаров! — должен всегда и везде быть лучшим бомбардиром. И это не давало и не дает ему покоя.

Забивать можно по-разному: можно «с мясом», сокрушая все на своем пути, а можно элегантно, будто и не прикладывая усилий. Сережа всегда отдавал предпочтение второму варианту. Бросалась в глаза отточенная техника. Как, впрочем, и то, что играет только ради себя, ради своего удовольствия, ради личных показателей. Обостренное честолюбие и мастерство приводили к тому, что любые по сложности задачи в атаке юный хоккеист пытался решить самостоятельно, без какой-либо помощи сверстников-партнеров. А те, в свою очередь, чувствовали себя лишними на площадке и в тех случаях, когда Макаров успешно завершал очередной дерзкий рейд, обижались на солиста за пренебрежение к их возможностям больше, чем радовались забитому голу. Возможно, была в том доля Сережиного эгоизма. А может, он просто искал свою линию поведения на льду.

Сказать, что мы сразу сдружились, не могу. Контакта близкого не было. Для меня он тогда был парнем, который исправно делал свое дело и... имел свое мнение по любому поводу. Довольно редкое явление, тем более в таком возрасте. Понимаете, если тебе, юнцу, наказывают строго играть в пас, то ты наверняка сразу учтешь это и будешь. действовать, как тебе велено. Хочется же похвалу слышать. Но этот невеликого росточка крепышок вроде бы и внимал тренерским наставлениям, и обиды партнеров выслушивал, на конфликты не идя ни с теми, ни с другими, а все равно придерживался своей установки на игру. Я так думаю, во всяком случае. Не то чтобы ему мешали, не замечая его способности. Нет, просто он имел свою точку зрения на любой игровой эпизод. И право иметь свое мнение отстаивал игрой.

Вот почему сегодня Сергей Макаров — форвард, которому зритель симпатизирует, а соперник глаз с него не спускает.

Раньше ему выговаривали за то, что частенько атаковал в одиночку. Сейчас Макаров может отдать и такой пас, какой никто, кроме него, и не выполнит. Раньше его упрекали за излишнюю заботу о количестве голов, которые записывали на его, Макарова, имя. Сейчас уже вряд ли кому-нибудь в голову придет упрекать бомбардира за то, что он вновь и вновь оказывается самым метким. Абсурд ведь. На Московском чемпионате мира 1986 года удача отвернулась от него: шайба, пущенная нашим форвардом, хоть на сантиметр, но шла мимо цели, будто на ее пути находился магнит, нарочно менявший траекторию. Сергей досадовал. Досадовал все сильней, я видел это. И что же? Фортуне назло стал лучшим бомбардиром турнира. Как? Очень «просто» — сделав множество острых, так называемых голевых передач. И выходит, опять добился своего, сослужив, разумеется, и добрую службу звену, команде.

Спортсмен — и без честолюбия? Я этого не понимаю. Другое дело, что все должно быть в меру. Но если имеется крен, то уж, по-моему, лучше в спорте крайность со знаком минус, что ли: несколько излишнее рвение быть первым, чем наоборот — безразличное отношение к тому, как выглядишь на общем фоне.

Тут ведь что главное: чтоб забота о своем «я» не была помехой команде, не шла бы вразрез с общими усилиями.

Сережа Макаров честолюбив. Может, подчас и чрезмерно. Но факт остается фактом: когда Макаров в форме, то звено играет здорово. Сильно. Случается, подустанет он или найдутся еще какие-нибудь причины спада у Сергея, и уже звену в целом, и каждому в отдельности становится намного тяжелей. Мы привыкли — он берет шайбу и привозит ее в чужую зону. Из десяти девять, ну, восемь раз привезет. А это же все равно что подкатить пушки на близкие и удобные позиции для штурма вражеской крепости.

Владимир Крутов и Сергей Макаров.

Два больших мастера. Лучшие, на мой взгляд, крайние нападающие мирового хоккея.

Два многолетних, во многом совершенно несхожих и прекрасно дополняющих друг друга партнера. Они — ударная сила звена.

Крутов и Макаров выделялись среди прочих и моим хоккейным вкусам с самого начала отвечали вполне. Чего не скажу о мнениях, сложившихся у меня после первых встреч с Касатоновым и Ларионовым. Тут, пожалуй, сложней обстояло дело. Зато интересней...

Записал Леонид Рейзер.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.