Лётчик Иван Кожедуб любил слушать рассказы подполковника о Николае Щорсе и его бойцах. Чем ближе узнавал Кожедуб этого высокого, худощавого человека, начальника политотдела Исаковича, тем больше он ему нравился. Кожедуб часто задумывался над большой и яркой биографией этого скромного солдата партии. В революционном движении Исакович стал принимать участие с 1912 года. В 1314 году в Литере вступил в большевистскую партию и вёл подпольную работу в армии, в 1917 году работал в Харьковском совете рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. По поручению Центрального Комитета партии формировал в Унече полки Первой Украинской дивизии. В гражданскую войну был комиссаром Щорсовской дивизии, потом на партийной работе, строил города, прокладывал дороги, проводил коллективизацию, секретарствовал в губкоме и окружкоме. Партия поручила ему овладеть лётным делом, и в 45 лет он научился летать. На Украине работал начальником политотдела Гражданского воздушного флота. Все эти годы большевик Исакович учился, закончил высшие курсы марксизма-ленинизма, Институт красной профессуры. Его влекла научная работа, и в тридцатых годах он становится старшим научным работником Института экономики Академии наук Украины.

В первые же дни Отечественной войны секретарь партийной организации Академии наук Исакович, отложив в сторону материалы своей диссертации по политической экономии, уходит на фронт.

- На всю жизнь запомнился мне такой эпизод, - рассказывал Исакович Кожедубу. - Однажды после удачного боя, подписав донесение в Москву, Щорс, взволнованный, радостный, ходил по своему вагону я, всё больше загораясь, говорил мне о будущем. «Может, мы с тобой и погибнем, - говорил он, - в бою погибнем, и не увидим это будущее. Другие будут люди. Они его увидят, они его построят. Люди революции растут, поднимаются, набираются сил. Освобождённый человек расправляет крылья. Он отправляется в большой полёт». Потом Щорс приоткрыл занавеску, посмотрел в окно. По путям шла группа бойцов. Он показал на них рукой: «Вот они, будущие командиры и строители». Щорс помолчал с минуту, прошёлся медленно по салону и уже совсем тихо сказал: «Большие люди, орлы...»

* * *

Мечты Щорса и щорсовцев стали явью.

И об этом думали два коммуниста, два старых щорсовца, рассматривая старые фотографии в тихом доме на тихой таращанской улице.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.