Шарль Эксбрайя. «Наша Иможен»

— Просто наш молодой человек гораздо хитрее тех, кому надлежало установить его виновность. По-моему, в первую очередь он постарался внушить окружающим, что безумно любит вашу дочь и, следовательно, никак не может думать о другой женщине. Внезапно (ведь никто не предполагал, что вместо вас выяснять отношения пойдет Рестон!) Кёмбре подвернулся случай убить человека, чья смерть освободила бы его любовницу и обогатила их обоих. И парень поспешил им воспользоваться.

— А как же револьвер, который лежал у него в кармане?

— Выходя из гаража, Кёмбре, как пить дать, прихватил другой. А потом кто-то подменил оружие… Вероятно, этот человек следил за ним от самого дома — то ли желая отговорить от похищения Дженет, то ли, чтобы прикрыть беглецов с тылу… Этот доброхот и успел вовремя помочь Кёмбре.

— А… у вас есть какие-нибудь предположения…

— Послушайте, мистер Лидберн, кто покровительствует Кёмбре с тех пор, как тот приехал в Каллендер?

— О! Ивен Стоу?

— Вы сами его назвали, мистер Лидберн.

Мак-Хантли попрощался и пошел к себе в гостиницу, по дороге встретил Иможен — та как раз возвращалась домой из «Гордого Горца».

— А-а-а, мисс Мак-Картри, какая приятная встреча!

— Вот уж никогда бы не подумала, что она может вас обрадовать, инспектор.

— …еще приятнее — доказать вам, что вы напрасно мнили себя блестящим детективом.

— А по-моему, это вы считаете себя лучшим следователем, какой только появлялся в Департаменте уголовных расследований со времен его основания. Разве не так?

— Прошу вас, мисс, сейчас не время для шуток! Вы по-прежнему уверены, что в убийстве Хьюга Рестона виновен Лидберн?

— Более, чем когда бы то ни было!

— Так вот, вы заблуждаетесь!

— Ну да?

— Девяносто девять шансов из ста — за то, что это преступление совершил Ангус Кёмбре.

— Не может быть! Итак, если я правильно поняла, вы снова вернулись к исходной точке?

— Да, но с той небольшой разницей, что Ангус Кёмбре застрелил Рестона не по ошибке, а совершенно сознательно.

— Почему?