Семь вечеров в неделю

– Вопрос серьезный. Контролировать нужно, но обижать и отталкивать контролем нельзя. Подросток перестает верить нам, у него остается осадок, что ему постоянно не доверяют.

Член штаба КОО:

– А по-моему, наоборот. Если с ним либеральничать и пустить его жизнь на самотек, он будет убежден, что его жизнь принадлежит только ему и он может делать все, что ему вздумается.

Командир Мытищинского КОО Надежда Сухочева:

– Есть ли у нас опыт в этом вопросе? Давайте разберемся.

...Перед входом в комитет комсомола Московского лесотехнического института непривычная для студенческой аудитории группа подростков: семи-восьмиклассники. Глаза – настороженно-хитрые, манеры – сдержанно-развязные, словечки – грубо-показные. Смешок, шепоток, настороженность, бравада – и неподдельное волнение. У каждого в руках повестка: «Просим Вас явиться в комитет комсомола института по вопросу Вашего направления в студенческие строительные отряды».

Они знают: они трудные подростки, почти все состоят на учете в детской комнате милиции Мытищинского ОВД, но... такое приглашение... попасть в студенческую среду, уехать далеко-далеко на молодежную стройку, хлебнуть самостоятельности, доказать, что тоже на что-то способен... Да, такое приглашение кого хочешь разволнует.

– Панферов Андрей!

Вместе с Андреем в комитет приглашают и его отца. За столом секретарь комитета комсомола института Виктор Кусенков, его заместитель Володя Залипухин, командир комсомольского оперотряда Сергей Бочаров, командир Мытищинского КОО Надя Сухочева. Рабочая, строгая обстановка. Вопросы – ответы. Учится в подшефной школе № 6, окончил 7 классов. Поедет с отрядом куда угодно, лишь бы только взяли. Готов на все. Хулиганить не будет. Слово человека. Согласен ли отец? Согласен. Какие условия в отряде? Сокращенный рабочий день, общая дисциплина для всех, подчинение законам отряда, участие в общественной жизни, честность, взаимовыручка. В институте 24 студенческих отряда, в большинство из них направляются по два подростка. 15 учеников школ, остальные – учащиеся ГПТУ. Какие вопросы, просьбы, пожелания?

– Ну, э он там... как... будет работать? Не боитесь за него? – Отец Андрея смотрит на комиссию и с надеждой и с сомнением.

— Работать-то? – Кусенков улыбается. – Стройотряд – это коллектив не на словах, а на деле. Отправляли мы кого-нибудь из отрядов?

— Бывало, – кивает Володя Залипухин. – Но это уж за какое-нибудь ЧП. За воровство, например.

— Ребята, а ведь нельзя этого делать. – Надя Сухочева встревоженно осмотрела комиссию. – Как же так, мы их к вам на исправление, а вы обратно?

— А если ворует?

— Перевоспитывайте.

— А если не перевоспитывается?

— Все равно отсылать нельзя.

— Ну, до этого почти никогда не доходит. Один случай из сотни. Сколько лет с нами подростки ездили – потом их от нас не оторвешь. – Кусенков хитровато улыбается. – Перерождаться сразу не перерождаются, а вот ответственность, что ли, начинают чувствовать. Чувствовать локоть друга, товарища. Да ты своих ребят вспомни, Надя...

Вспомнить, пожалуй, можно не только Наро-Фоминск, где в прошлом году Сухочева была командиром стройотряда и где тоже, конечно, были трудные подростки. Вспомнить можно, как вообще она начинала работу в комсомоле.

Кем она была, когда только-только приехала из Курска в Перловку поступать в Кооперативный институт? Душа ее всегда взывала к честности, к справедливости, к правде, взывала бороться с грязью, пошлостью, грубостью. Но самой Наде надо было сначала преодолеть свою стеснительность, скованность, чрезмерную замкнутость. Все это она со временем преодолела.