«Одинокая опозоренная баба», получившая «Русский Букер»

Иллюстрации: Наталия Пастушенко

На следующий же день после того, как Елена Колядина получила за свой роман премию «Русский Букер», она почувствовала, что такое проснуться знаменитой по‑русски. «Сижу и читаю в Интернете о себе. Пишут, что якобы сижу, одинокая опозоренная баба, и мечтаю о сексе. Хоть справку из женской консультации неси, что гормональный фон в норме!»

Некоторые литературные критики назвали её «весёлую галиматью об огненной елде и золотых лядвиях», историю о 15‑летней Феодосье, жившей в XVII веке в городке Тотьме Вологодской области, срамным лубком и категорически отказались признавать в ней какие‑либо достоинства. Колядину забавляет такой шум. В то же время ей приятно, что читатели отождествляют её и героев произведения. Говорит, что вот про Набокова говорили, будто он педофил, раз «Лолиту» написал, а про Достоевского и вовсе ходили слухи, что он сам в молодости старушку убил. «Так что для меня это высшая награда — значит, я всё‑таки сумела сделать поступки героев реальными!»

Елена Колядина со старушками (да и не только) в ладах — друзья и коллеги просто обожают её за яркий, искрящийся добротой характер. А из извращений у неё, пожалуй, только одно. Елена любит писать. И делает это азартно, энергично, с верой в то, что если она смеётся и плачет над тем, что написала, то засмеются и заплачут её читатели. Она уверена, что стать писателем может каждый, кто хочет: «Ну и что, что есть Толстой, Чехов, Достоевский?! Может, сейчас читателям нужна Колядина!»

Литература победила электричество

Здоровую самооценку Лене, как она сама рассказывает, привил папа: «Он будил меня с известными словами: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела!». А ещё, когда я робела, всегда говорил, что ориентироваться, вставать в пару надо к сильному, а не к слабому». Кстати, папа Лены сам пописывал охотничьи рассказы, поэтому совершенно не удивился, когда дочка лет в 15 написала рассказ и отослала его в журнал «Юность».

«Жили мы в Череповце, было бы логично обратиться в местную газету, а мне, как папа и советовал, хотелось напечататься в солидном журнале. Ведь мечтать надо о вершинах!» — улыбается Лена. Но ей отказали. Ответ прислали на фирменном бланке, где посоветовали больше учиться и заниматься комсомольской работой.

Поступать в институт Колядина поехала в Ленинград: «Хотела поступить в ЛГУ, на факультет иностранных языков или филфак, но моя тётя сказала, что там нужна, как тогда говорили, волосатая рука на белом телефоне… Я засомневалась. А сейчас, когда напоминаю об этом тёте, она отказывается от своих слов и говорит, что она всегда знала, что у меня талант».

Но тогда абитуриентка пошла сдавать вступительные в Ленинградский институт железнодорожного транспорта. Отучилась и по распределению вернулась в радиоцех станции Череповца. С большим трудом новоиспечённый инженер-электрик отработала полученное образование. Как она подозревает, в цехе её не любили и, наверное, считали лентяйкой…

Снова к любимому делу Лена вернулась в 1995 году, когда была в декретном отпуске по уходу за вторым сыном: «Все знают, какая это рутина. Одно и то же. А тут мы с мужем съездили на «Поле чудес», и я написала об этом в местную газету». Но на этом она не остановилась. «Ко мне приехала подруга из Питера, и я стала расставлять для завтрака масло, батон, колбаску, а она махнула на стол и говорит: «Сейчас у нас это не едят, сейчас в моде мюсли». Я написала смешной рассказик под названием «Я мюсли, значит, я существую», выпросила у мужа деньги на билет и поехала в «Космополитен».

Кровать не по росту

Когда она нашла большое офисное здание, внутри оказалась охрана. Она упросила набрать телефон редакторов, закивала, когда её спросили, назначали ли ей, и её пропустили. «Внутри было всё такое шикарное, тогда, в 90‑е, ньюсрум был в диковину! Мне казалось, что я попала в Нью-Йорк! Меня не только выслушали, но и обогрели — как раз была такая морозная зима! Назвали талантливым автором, надарили много подарков, пригласили на работу… Я в жутком стрессе вышла на улицу. Задыхалась от счастья, такого острого, будто сына родила! Мне, наверное, сейчас такого чувства не испытать. Я стояла под каким‑то кустом замерзшим и думала, что вот умру от счастья, здесь меня и найдут».

Журналистом «Комсомольской правды» Лена тоже стала совершенно неожиданно для неё самой. «Ох, это тоже было примерно в то же время. Я поехала на пресс-конференцию Ястржембского от череповецкой газеты в Москву. Немного оробела, сижу в рейтузах, потому что опять был страшный холод, а вокруг все красивые. И задавали такие умные вопросы. Например, почему в президентском пуле всего 15 человек, — вспоминает она. — Но я всё равно встала и сказала, что в Череповце был недавно Борис Ельцин, и ему искали кровать, потому что та, что была, не подошла по росту. И задала вопрос, связанный с кроватью. Была какая‑то тишина. Мне ответили, а после пресс-конференции ко мне все подошли и стали приглашать писать в их издания».

Планы. Сейчас Лена дописывает продолжение романа, где Феодосья встретится с украденным сыном, уйдёт в мужской монастырь и влюбится… в науку. Фото из семейного архива.

Но Колядина выбрала «Комсомольскую правду», где проработала 10 лет. Особенно она гордится материалами, по которым был мощный отклик. Например, об американцах, которые начитались о красивой жизни в Советском Союзе и уехали в Бабаево. «Я не могла понять, почему они не жалеют об этом. Вот здесь, на фото, они стильные, уверенные, и вот передо мной… Мне казалось, что они совершили ошибку». Или об ужасах в доме престарелых, когда по её статье собралось правительство…

«А туристы, которые плыли на пароходе по Вологодской области? У них открылись язвы, им сделали операции в больнице посёлка, а они в благодарность перечислили средства на ремонт и покрасили стены в розовый цвет», — Лена с удовольствием перечисляет свои профессиональные удачи. Но и о том, как некоторые объекты предъявляли ей свои претензии, не забывает. Когда она написала статью о злоупотреблении бывшего сейчас депутата Госдумы недвижимостью, он подал на неё в суд. «Так что теперь, когда я читаю критику на свой роман, я не переживаю. Потому что моя нервная система закалена судами, обвинениями, звонками».

Романозависимость

До романа «Цветочный крест» Лена написала 11 любовных романов, которые уже изданы: «Вот люблю их читать, и всё тут! Подсела! Порой получу аванс в пять тысяч рублей и пойду куплю на тысячу книжек Даниэлы Стил, которая на первом месте по продажам такой прозы. И вообще мне интересно узнать, в чём успех того или иного автора. Я всегда покупаю и изучаю, что к чему».

Однажды Лена спросила у одного из редакторов, чем её рассказы отличаются от, например, творчества Льва Толстого. «Она мне дала дельный совет: «У тебя — балалайка, а у него — большой симфонический оркестр». И я поняла, куда надо двигаться».

Книгу она писала два года, а потом постоянно распечатывала, чтобы пристроить её в издательства. Но роман не брали. «И тогда я пришла сама и оставила его Букеровскому комитету. Я же как Фрося Бурлакова!» После вручения 60 тысяч рублей за попадание в шорт-лист и 600 тысяч рублей за победу отношение к ней изменилось. Теперь она сама даёт интервью, её приглашают на съёмки, она наконец‑то лично познакомилась со многими писателями, которых раньше видела только на встречах с поклонниками.

Её книгу продолжают критиковать. Особенно Елену поражают обвинения в богохульстве — в книге священник влюбляется в Феодосью, обвиняет её в колдовстве и инициирует сожжение в срубе. «Это же богоискательство! Да и в церкви люди разные. А что касается самого сюжета, он абсолютно реальный — есть документальные свидетельства, что женщину сожгли по такому обвинению. Конечно, мне не всё удалось, не все поступки героев мотивированны, но я там столько секретиков, как в детстве, оставила. Например, одного из героев зовут так же, как моего предка, готовят там картофельную рогульку, присыпанную манной крупой, как в моём детстве… Ну и что, что картошки в XVII веке не знали в России, как пишут критики, ведь это мой созданный мир, и в нём картошка есть!»

Она с интересом вчитывается в рецензии, которые ругают её за излишний эротизм, за плохой язык, за мракобесие: «Будто мы сейчас, когда на кухне сидим в женской компании, не говорим о сексе. Я не знаю, как было тогда, но такой мощной реакции я не ожидала. Недавно мне позвонила знакомая, которая сильно пьёт, гуляет, матерится, живёт с бандитом. Она сказала, что я в её душе своим произведением всё святое перечеркнула».

А ещё читатели, которые успели прочесть книгу в Интернете, уверены, что у Лены не сложилась личная жизнь. «Мол, такое невозможно выдумать, значит, по Фрейду — о наболевшем пишет. А в личной жизни у меня всё замечательно: муж-предприниматель, который меня любит, балует и во всём поддерживает». У Колядиной двое сыновей: старшему 23 года, работает в департаменте семейной и молодёжной политики города Москвы и на общественных началах в Росмолодежи. Младшему 17 лет, он студент Высшей британской школы дизайна. В премии мамы они уже поучаствовали: один попросил приобрести «Макинтош», а второй — годовой абонемент в фитнес-клуб.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.