Счет в нашу пользу

Из чего складывается прибыль, что значит заработать заработную плату, как увязываются нормативы с производительностью труда? Почему тарифы скачут вверх-вниз, словно акции налондонской бирже? Вопросы, вопросы...

— Мы сыты были миражами. В глазах пестрело от показателей. Одними и теми же цифрами можно было доказать, что черное — белое, и наоборот. А тут — мы себя за цифрами увидели. Вот что такое экономика!

Сергей Куклин 15 лет работает наладчиком автоматических станков. В одном цехе, на одном заводе. Прежде все эти цифры его интересовали, как он сам говорит, в одном качестве — «сумма прописью». И выходило неплохо.

— А сейчас?

— Вдвое больше... И качество у этих денег иное: нужно не наряд «с умом закрыть», а работать с умом.

Еще разговор, еще штрих. Молодой технолог сборочного цеха Сергей Крук:

— Ответственность перестала быть анонимной. На сборке каждый монтажник теперь знает, что от меня зависит, что от мастера, а что от него лично...

Да, аттестация рабочих мест, аттестация итээровцев, перевод предприятия на хозрасчет — все это стало своеобразным магнитом, втягивающим в дело идеи, инициативу. Люди почувствовали, что можно работать интереснее, легче. Нет, не проще, а именно легче, не цепляясь судорожно за ускользающие сверхплановые проценты.

Но стало и другое: необходимо круто менять производственные отношения как внутри завода, так и вне его. Хозрасчет? Они ощущали его зыбкость, предугадывая министерский диктат, полусамостоятельность — финансовую и хозяйственную. В Минэлектротехпроме предложили: пробуйте аренду. Мозговали, спорили, прикидывали. Съездили на предприятия, где внедрялась аренда, и убедились: это не для них.

— Тут все на «как бы» держится. Не понимаешь? Ну, не взаправду хозяева, а как бы... Это все равно, что в одолженном костюме щеголять.

Не будем вдаваться в анализ промышленной аренды. Вполне вероятно, что мастер Виктор Лопыгин перегнул. Но все же в суждении его есть доля истины.

Впервые за долгие годы, ясно взглянув на собственный портрет в интерьере острейших хозяйственных проблем, взвесив, оценив возможности, заводчане почувствовали в себе силу для настоящего замаха, когда и удар не на копейку...

Кооператив — вот что надобно! Узнали — есть такой опыт: подмосковный завод фиброцементных плит, вконец прогорев, преобразовался в кооператив«Березка». Выпускает паркетные плиты, которые идут нарасхват. Срочно, поехали туда. Убедились — оно самое.

Теперь искушенный читатель с нетерпением ждет рассказа о том, как пришлось будущим кооператорам бороться с чиновниками-бюрократами, как упиралось министерство и какие козни строил райисполком.

Разочарую, ничего подобного. И хотя Минэлектротехпрому было не очень-то выгодно терять крепкий «верняк», к решению рабочего коллектива стать кооперативным предприятием там отнеслись с пониманием. И министр Олег Георгиевич Анфимов, и его первый заместитель Анатолий Васильевич Головацкий горячо поддержали необычное предложение. С одним условием: пятилетний план по поставкам должен быть выполнен.

...В июле 1988 года Тимирязевский райисполком без всяких проволочек зарегистрировал первый в Москве завод-кооператив.

На учредительном собрании решили: паевой взнос — 500 рублей, можно в рассрочку. Повременка, сдельщина, оклады — побоку. Для всех — единый трудодень. Он «стоит» пятнадцать рублей. Дополнительная оплата (распределение части прибыли) в соответствии с КТУ. В первый же месяц заработок вырос до трехсот семидесяти...

Спрашиваю, намного ли сократилась численность работающих?

— Мы никого не сокращали, — отвечает Кирьянова. — Ушли человек сто пятьдесят. Кто привык получать, а не зарабатывать..УРасширили КБ: свежая конструкторская мысль, смелая идея — вот истинный капитал любого производства. А уж кооперативного тем паче.

Мне вспомнился спор в кабинете Королева. Как он повторял настойчиво: «Мы считать должны, считать...» В чью пользу этот счет? Только ли кооператоров? Думаю, в нашу общую пользу.