Его не понимают. Что ж, он не первый раз за границей. Он уже знает, что, как бы хорошо люди ни относились к его стране, как бы радостно ни воспринимали рассказы о её достижениях, им всё-таки трудно понять всё то необычное, великое, что рождает в себе мир строящегося коммунизма. И, не обращая внимания на явную насторожённость аудитории, он принялся ропливо разъяснять методы своей работы, рассказывать обо всём, что позволило ему достичь столь поразивших всех результатов в скоростном резании.

Павлу Борисовичу не раз доводилось читать лекции в высших учебных заведениях и даже делать доклад в научно-исследовательском институте. Он уверенно излагал тему и, говоря о любимых вещах, увлекался и едва сдерживал себя, чтобы давать время переводчику.

И тут он заметил пожилого рабочего в берете и чисто выстиранном, отглаженном комбинезоне. Этот незнакомый человек почему-то сразу привлёк его внимание. Что ему надо? Почему он с таким недоверием смотрит на руки московского гостя? Почему так насторожены его старческие глава, недружелюбно поблескивающие из-под седых бровей? А главное, почему он смотрит не в лицо, а на руки, да, именно на руки Павла Борисовича?

В одну из пауз, когда слова токаря переводились на венгерский язык, старик вдруг шагнул вперёд и крепко взял гостя за руку.

- Что вы хотите? - спросил Павел Борисович, слегка отшатнувшись от неожиданности.

Старик твердил какой-то вопрос. Смущённый переводчик смолк. Рабочие сердито шикали. Кто-то потянул старика за рукав. Начальник цеха тоже пытался отвести его в сторону. Но старик стоял, крепко расставив свои толстые ноги, упрямо, вновь и вновь повторяя те же слова.

- Да переведите же, что он хочет? - спросил Павел Борисович.

По тому, как застеснялись окружающие, он почувствовал, что сейчас произойдёт самое важное в этом его дружеском визите на венгерский завод.

- Он просит вас показать всем свои руки, - пробормотал смущённый переводчик.

Не отдавая себе отчёта, что означает эта необыкновенная просьба, токарь понял только, что старый венгр в отглаженном комбинезоне не верит его словам. Дальше получилось всё как-то само собой. Позабыв, что он на чужбине, токарь снял пальто. Он попросил у Муски халат и достал из кармана брюк свой резец, который привёз, чтобы показать его на венгерских заводах. Поставить резец на станок - дело нескольких минут. Укрепляя резец, Павел Борисович сердито бормотал, что рассказывать больше он не станет, а будет наглядно демонстрировать, как работают советские токари-скоростники.

Наладка станка - дело затяжное, но пока он возился на рабочем месте Муски Имре, вся окружающая его толпа точно застыла. Люди следили за быстрыми движениями рук, будто это были руки фокусника. Потом Павел Борисович выпрямился, вытер со лба пот и попросил увеличить число оборотов с трёхсот до семисот.

- До семисот? - переспросил начальник цеха.

- Для начала попрошу до семисот.

- До семисот, до семисот!... - прошелестело по толпе. Старый человек в комбинезоне стоял впереди других; он ещё недоверчиво, но уже смущённо следил за тем, как руки русского точно, с проворством несомненного мастера орудовали у станка.

Между тем весть о том, что знаменитый советский токарь будет показывать свои методы, уже облетела цехи. Толпа вокруг станка увеличивалась, уплотнялась. Семьсот оборотов! Это было неслыханно даже на этом первоклассном венгерском заводе.

Павел Борисович пустил станок, и, пока он прогонял первую стружку, взоры всех сосредоточились на режущей кромке резца с тем возбуждённым вниманием, с каким завзятые болельщики смотрят на финишную ленту в дни соревнований.

Станок работал. Токарь всё время слышал за своей спиной напряжённое дыхание сотен людей. Понимая, что тут, на заводе, который совсем недавно ещё принадлежал капиталисту, он демонстрирует перед людьми, начинающими приобщаться к социалистическим методам труда, всю нашу индустриальную культуру, Павел Борисович испытывал тот радостный подъём, который всегда ощущал в себе при опробовании каждого своего новаторского усовершенствования.

Все чувства заострены. Сердце бьётся радостно, мозг работает с предельной чёткостью, грудь глубоко дышит, хочется петь... Теперь уже он был уверен, что, увеличив скорость, далеко ещё не исчерпал мощности станка, что станок этот, хотя и уступает новейшим советским моделям, ещё таит в себе много скрытых резервов.

Станок и резец выдержали испытание. Он спросил как можно более спокойным тоном:

- Сколько оборотов станок может дать максимально?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.