Роза Мелевич

- Он привинчен.

Кирьянов рукой к значку. Провел рукой пальцем по буквам. КИМ». Значек на правой груди висел. Кирьянов пальцем в значек.

- Болью так, - отстранила руку Роза. - Эх. Розка...

- Что? - Взор от реки отвела на Кирьянова. Смотрит и удивляется. Глаза у него блестят и сам какой - то странный стал.

- Не понимаешь?

- Нет.

- Брось, Роза, мещанские предрассудки.

Впервые с Розой такой разговор. Она уже поняла, о чем говорит Кирьянов. Поняла и испугалась. Осенней сыростью повеяло. Дрожь пробежала. А Кирьянов говорил, много говорил. О физиологических потребностях. Об отношениях парней и девушек.

- Давно я тебе это хотел сказать, еще там, в Глухове.

Роза молчала. Неведомое - интересно. Жутко. Чеканились думы. Кирьянов клонится ближе и ближе. Потом резким порывом руки к лицу Розы. Схватил - и в губы. Прилип.

Кимовский значек спрятался в блузе. Москва - река потекла обратно. Кремль движется к Воробьевке... Вот он... Совсем близко... Давит своими стенами... Нет... не стенами и не башнями... Не разобрать... Темно...

В октябре Москва в пять часов темью окутана.

ДНИ ШЛИ. Зима на носу. Сегодня совсем холодно было. Утром Роза проснулась и не узнала своей комнаты. Девчата согнали все кровати к стенам, освободили площадь и по комнате - «марш»... шагали кругом. Шагали и барабанили:

- Старый барабанщик, старый барабанщик, крепко спал, вдруг проснулся, перевернулся, три копейки потерял.

Схватили Розку с постели, заставили в одной рубашке с ними ходить. Разогревались. Одна подошла к окну. Протирает стекло и сразу криком:

- Снег пошел, снег пошел. Холодно стало.

СКОРО и каникулы. Ячейка РЛКСМ Рабфака получила литературу для уезжающих в провинцию. После собрания раздавать будут.

Нынче интересный доклад будет. О новом быте Якиманцы ввалились гурьбой. Торопили Бюро.

- Пора начинать.

Секретарь призвал к порядку. Объявил собрание открытым и предложил избрать председателя и секретаря. С передних рядов якиманцы хором.