— Пока что, Николай Александрович, мы говорили с вами о молодых рабочих, о тех, чье мастерство еще далеко от совершенства. Но каково участие, какова роль в этом соревновании самих новаторов? Ведь им расти практически уже некуда. В производительности труда они почти достигли возможного при данном уровне техники предела. Я спрашиваю о них отнюдь не случайно. Ведь в идеале завод стремится к тому, чтобы все работали, как сейчас трудятся только новаторы. Допустим, эта задача решена, что дальше? Куда двигаться почину?

— Я думаю, что до тех пор, пока на предприятие будет приходить молодое поколение, будет существовать и проблема роста мастерства. Оснащение завода новой техникой опять-таки разделит коллектив на тех, кто быстро и в совершенстве овладеет ею, и тех, кто в этом деле отстанет. Более того, высокопроизводительные станки с программным управлением потребуют, с одной стороны, рабочих, выполняющих простейшие операции, с другой — мастеров-наладчиков высокой квалификации. У нынешних новаторов с их знаниями, опытом прямой путь в наладчики.

Но это все будущее. Не столь отдаленное, правда, но все-таки будущее. Есть у новаторов и настоящее.

Наши передовики тоже берут обязательства. Каждый из них осуществляет шефство над несколькими молодыми рабочими, помогая в совершенстве овладеть своей специальностью. И мастеров участков мы смогли вовлечь в это движение и наладчиков. Ведь от них во многом зависит производительность труда рабочих, и по тому, сколько рабочих выполнило свои обязательства, можно судить о качестве работы мастера и наладчика и соответственно воздавать им должное.

Инициаторами соревнования за рост производительности труда на каждом рабочем месте, составной частью которого является движение под девизом «Сегодня — рубеж новатора, завтра — комсомольская норма», были наши лучшие рабочие-передовики коммунисты Анатолий Лещинский, Павел Седлер и бригада Виктора Жбанчикова.

Думали мы и о будущем нашего почина. У нас сейчас действует премиальная система для всех подразделений завода. Даже для работников отдела кадров, снабжения и так далее. Причем премия платится не потому, что пришел конец месяца, квартала и ее нужно выдавать. Нет, она заработана этими людьми. Нами заранее строго обусловлено, за что и сколько будет уплачено. Например, если сегодня к отделу снабжения будут претензии какого-то цеха за то, что вовремя не был поставлен положенный по технологии материал, работникам отдела снабжения будут сокращены премиальные на 0,3 процента. Если такие срывы будут повторяться каждый день — это составит в месяц уже 6,6 процента. Существенно.

Постепенно начали включаться в движение инженерно-технические работники. Ведь от внедрения новых технических идей, более прогрессивной технологии, методов обработки в конечном счете зависит и рост производительности труда. Сейчас у нас есть бригады, члены которых работают на один наряд и получают заработок согласно разряду каждого. Интересно, что производительность труда здесь выросла за год на 18 — 20 процентов. Нам кажется, что в таком содружестве таятся большие резервы.

— Теперь, Николай Александрович, я хочу коснуться, пожалуй, самого «щекотливого» вопроса. Вы говорите: комсомольцы завода провозгласили почин, молодежь агрегатного его поддержала. Я читал: нашлись у него последователи и в районе и в городе. О нем докладывали с трибуны областной комсомольской конференции делегаты других городов Днепропетровщины: поддержали и там. А вот мы с вами беседуем, и меня все время не покидает ощущение, что сейчас вся инициатива в этом движении находится в руках администрации, партийной и профсоюзной организаций завода. Вроде случился некий парадокс: всей комсомольской энергии хватило только на то, чтобы бросить клич, на большое конкретное дело сил уже не хватило. Даже в штабе этого движения комсомол завода представлен всего одним человеком — секретарем заводского комитета ВЛКСМ. Согласитесь, при девяти членах штаба такая «тонкая» комсомольская прослойка выглядит не особенно убедительно. А почин-то все-таки комсомольский. Если я ошибаюсь, развейте мои сомнения...

— Вы правы... и в то же время ошибаетесь. Если подходить к нашему соревнованию с мерками, какие годились бы только при оценке прежних комсомольских починов, то действительно роль заводской комсомольской организации может показаться второстепенной. Но дело в том, что наше движение, как мы считаем, качественно отличается от всех, ранее существовавших. Администрация завода, увидев, что соревнование реально может ускорить рост производительности труда, естественно, стала активным его сторонником. Но мало одобрить почин. Нужно было помочь соревнованию твердо стать на ноги, нужно было разобраться в сложном его механизме, точно определить взаимодействие различных моральных и материальных факторов, чтоб все они действовали в одном направлении.

Мог бы комсомол в одиночку справиться с такой задачей? Сомневаюсь. У него нет тех прав, которыми располагает администрация завода, партийная и профсоюзная организации.

Вот штаб. В свое время партком завода принял постановление, в котором, в частности, говорилось: «Предоставить штабу право на своих заседаниях заслушивать отчеты секретарей партийных, комсомольских организаций, председателей цеховых и местных комитетов, руководителей бригад, смен, участков, цехов и отделов о ходе движения с последующей рекомендацией по устранению выявленных недостатков и внедрению новых форм работы».

Будь штаб по составу только комсомольским, вряд ли бы он смог реализовать такие большие права. Ну как бы, допустим, комсомольцы заслушивали отчеты секретарей парторганизаций или начальников цехов? Нет у них на то права. А вот наш штаб заслушивает и решения принимает такие, что их выполняют беспрекословно. Потому что начальник штаба Завертайный Игорь Борисович — заместитель секретаря парткома завода. Входят в состав штаба секретарь комитета комсомола и заместитель председателя профкома завода, заместитель главного инженера по производству, наладчик, старший мастер, начальники отделов труда и зарплаты, кадров, технического обучения. Каждый из них отвечает в штабе за такой участок работы, который близок его основному роду деятельности, а потому они могут давать квалифицированные и авторитетные рекомендации по тому или иному вопросу.

Я думаю, что это вовсе не ущемляет прав и не принижает роли заводского комсомола. Мы освободили его от несвойственной работы, оставив ему дело ответственнейшее: вовлекать в движение новых молодых рабочих и комсомольцев, которые только-только пришли на завод, и тех, кто работает давно, но пока еще выжидает, присматривается. А это, как мы убедились, задача не из простых, комсомолу работы хватит.

После беседы с Николаем Александровичем Вахрушевым мне довелось говорить о почине с разными людьми, работающими на агрегатном. Был я в цехах, знакомился с передовиками и теми, кто осмелился замахнуться на их высокие рубежи и грозится вот-вот догнать. Встречался и с рабочими, для которых даже первая ступень пока — будущее. Задавал вопросы нормировщикам, мастерам, комсомольским активистам. Смотрел и пытался понять работу ЭВМ.

Главное впечатление — почин можно «пощупать».

В разговоре с людьми приходилось манипулировать не абстрактными процентами, о которых толком не знаешь, к чему «пришить» и чего они стоят, а нормо-часами, за которыми стоял вполне конкретный труд, продукция, деньги.

На мой взгляд, одна из сильных сторон движения та, что соревнование прививает вкус к учету. Учитывается все, не только связанное непосредственно с производством. В разговоре с Н. А. Вахрушевым я спросил, что позволило за последние пять лет вдвое снизить текучесть. Николай Александрович рядом с высоким заработком, хорошей организацией труда, интересной работой, возможностью учиться и повышать квалификацию назвал еще и то, что о заводе пишут, говорят по радио. Мол, престиж предприятия, гордость за его высокую марку являются стабилизирующим фактором. То, что это действительно так, давно замечено социологами. Хорошо, что на агрегатном не только знают это, но и учитывают в работе.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.