Что именно, не уточнил, но по тону нетрудно было догадаться. Как раз в это время я вступил в партию и знал о ее курсе на свержение Временного правительства.

Рано утром двадцать пятого октября на Соборной площади начался большой митинг. Ораторы призывали к свержению правительства Керенского и передаче власти Советам. А потом вынесли резолюцию идти на Петроград. И сразу началась погрузка вооруженных матросов на корабли. Тут же, на митинге, я увидел Костина. Он говорит:

– На большое дело идем.

Вместе мы поднялись на минный заградитель «Амур», который вскоре отошел от стенки и вместе с другими кораблями взял курс на Петроград. Над Финским заливом стоял туман, так что шли не очень быстро. Наши командиры совещались на крыле ходового мостика. Смотрю, идет оттуда Костин и говорит мне:

— Иди встань на руль.

— Но тут же есть свой рулевой! – отвечаю.

— Иди, так надежней будет.

На руль так на руль. Дело привычное. Часов в 14 – туман уже рассеялся – вошли в морской канал, потом в Неву, стали чуть ниже Николаевского моста, прямо следом за «Авророй». Выгрузились на берег, заняли позицию в Александровском саду, у Адмиралтейства. Матросов и красногвардейцев собралось там очень много.

О том, как готовился к штурму питерский пролетариат, мне рассказал Константин Григорьевич Аршавский, бывший в те дни одним из руководителей Василеостровского райкома партии. Несмотря на молодость, Аршавский имел достаточный опыт подпольной работы. Семнадцати лет он вместе со своим одноклассником Пантелеймоном Порняковым создал революционный кружок в иркутской гимназии, в котором вскоре насчитывалось более 80 учащихся. Гимназисты изучали марксистскую литературу, вели пропаганду среди иркутских рабочих. В январе 1914 года подпольный Иркутский комитет партии принял Аршавского в ряды большевиков. Потом учеба в Одесском университете. Снова подполье. Арест. Ссылка в Иркутскую губернию. И опять революционная работа. И еще одна ссылка – в Якутию. Побег с этапа. Отчаянное, без документов путешествие по железной дороге из Иркутска в Петроград. Революционное подполье, жизнь по фальшивой справке, выданной студенту-медику психоневрологического института. Явочные квартиры, листовки, ночевки у незнакомых людей, давших приют «нелегалу» с боевой кличкой «Гвоздь».

Первый день Февральской революции он завершил в подвале полицейской части Васильевского острова.

— В то утро – я снимал комнатку у одной старушки на Петроградской стороне – я увидел, как против нашего дома толпа человек в триста громит булочную.

— Долой спекулянтов! – кричат.

Вижу, надо митинговать. Влез на тумбу на углу улицы, говорю, что, мол, не булочные надо грабить, а свергать строй, который привел страну к разрухе. Тут как раз со стороны улицы Зеленина идут со знаменами рабочие завода «Вулкан». Объединились мы, двинулись на Васильевский остров «снимать», как тогда говорили, с работы тамошние заводы. А проще: звать рабочих на демонстрацию. Чем дальше идем, тем больше нас. К гавани дошли – уже несколько тысяч. Но тут нас ждали городовые. Они наступали цепями, умело рассекая рабочих. В какой-то момент меня оттерли от товарищей, скрутили, и в участок. Дня через четыре солдаты с красными бантами сбили прикладами замок с дверей подвала.

– Выходи! – кричат. – Свобода!

Вышел я на улицу – участок горит, рабочие брошенное полицией оружие разбирают.

Он активно включается в работу Василеостровского райкома партии. Несколько раз слушает выступления В. И. Ленина, а потом разъясняет на рабочих митингах и собраниях смысл ленинских идей. 4 июля во время расстрела Временным правительством мирной демонстрации он шел с рабочими и революционными матросами по Невскому.

– Когда ударили с крыш пулеметы, – вспоминает Константин Григорьевич, – мы были как раз на пересечении Невского и Садовой. Матросы, в военном деле народ более опытный, сразу кинулись под своды Гостиного двора, куда не доставали пули, остальные демонстранты – следом.

В то время нам, большевикам, было трудно: верх в Советах держали меньшевики и эсеры. Но к октябрю перевес был уже на нашей стороне. Особенно это чувствовалось в промышленных районах города. Тогда я выполнял два поручения райкома партии: возглавлял Совет фабрично-заводских комитетов предприятий Васильевского острова и был политработником в Красной гвардии района. Фабрично-заводские комитеты де-факто проводили рабочий контроль в промышленности еще до победы Октябрьского восстания. Помню, в начале года придешь к хозяину завода:

— Почему закрыли предприятие?

— А вам какое дело? Вы рабочий контроль? Вот и занимайтесь вдовами, солдатскими семьями. В хозяйственные дела не лезьте, не то юнкеров вызову.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.