Добро делаем — добро снится.
Худо делаем — худо и снится.

Пословица

Наша мама овдовела рано. Ей и сорока не было.

Мы и думать не думали, что наша мама, кроме того, что мама, еще и женщина. Женщина со свойственными каждой женщине интересами, слабостями и потребностями.

Мы — это три ее сына, родившиеся с интервалами в три года, старшему из которых, то есть мне, не стукнуло тогда еще и восемнадцати.

Родственники так нас и называли: Старший, Средний и Младший.

Мы твердо знали, что у нас одна и только одна мама — Рипсимэ, а у нее — три и только три сына. Не просто три сына, а три сына-армянина.

Чтобы маму к телефону подозвал мужской голос?

Чтобы мама на улице беспричинно и подолгу говорила с незнакомым субъектом мужского пола — да хоть с самим генералом?! — и подумать об этом нельзя было! А чтоб за порог дома кто ступил?! Боже упаси!..

И не потому, что мы боимся за маму — она найдет, кому и как ответить, — нет, просто... Просто... Что соседи, что люди подумают? Правда, был один такой случай.

Лысый Мисак, мясник из ближайшего к нашему дому магазина, перед первомайским праздником явился к нам с молодой бараньей ножкой.

— Вах-вах-вах!.. Лучшая часть для шашлыка! — объявил он с порога. Средний так на него посмотрел, так его оттолкнул от дверей, что бедный Мисак и по сей день на левую ногу хромает, а нас — трех братьев — когда на улице увидит, на другой тротуар переходит.

(Кстати, этот «бедный» мясник говорил как-то нашей соседке по этажу: «Если бы Рипсимэ пошла за меня замуж, я бы каждому из ее сыновей по «Жигуленку» подарил».)

Надо сказать, что крепость-то крепкую мы воздвигли вокруг мамы, а выводить ее из этой крепости в театр, в музеи, на концерты да хотя бы в кино под открытым небом в летнем зале и не собирались. Только к тетям, к дядям, и то, когда где свадьба или похороны очень близких родственников.

Шли дни, месяцы, годы.

Я уехал учиться в Москву. Средний, заняв мое место во главе стола, автоматически стал главой семьи; Младший, хотя и проходил — из-за своего высокого роста — на вечерние киносеансы, но по-прежнему оставался Младшим.

Мама чуть располнела, поседела у нее голова, потяжелела походка, но без сыновей, кроме как в магазин и на базар, из дому ни шагу не ступала. Да и в доме без нас никого не принимала.

Однажды в Москве в парикмахерской «Чародейка» я услышал такой разговор между двумя женщинами.

— Э-э, что нужно женщине для полного счастья? — спросила та, что помоложе.

— Чтобы у дитя брюхо было сыто, попа прикрыта да чтоб за умом не стучаться в чужой дом, — ответила та, что постарше.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.