Четырнадцать холстов-портретов. Но художник прав, когда дает им общее название «Поколение» и утверждает: «Это единая картина, хоть и необычна ее структура». Четырнадцать отдельных холстов изображают шестнадцать молодых художников одного курса художественного факультета ВГИКа, где ведет мастерскую живописи заслуженный художник РСФСР, член-корреспондент Академии педагогических наук СССР Б.М.Неменский.

— Я много встречался и встречаюсь с молодежью, — рассказывает Борис Михайлович. — За годы педагогической деятельности перед моими глазами прошли десятки молодых людей, по-разному сформировавшиеся курсы. Эта группа, с которой мы жили общей художественной жизнью пять лет, подобралась так счастливо, что дала возможность увидеть как бы в разрезе характеры, устремления и поиски студенческой среды 70-х годов. А ведь это то самое поколение, которое через два десятка лет будет нести на своих плечах ответственность за нашу страну, за культуру народа. Постепенно, для меня даже неожиданно, интерес к ним стал перерастать в желание написать портреты студентов всего курса. Мне был интересен каждый. Но хотелось написать не просто портреты моих студентов, а через них увидеть лицо поколения. Поколения, входящего в жизнь.

Б. М. Неменский широко известен, прежде всего, как художник военной темы. Фронт был его первым и главным учителем. В испытаниях тех лет у юного солдата сформировались позиции художника и человека, определилось отношение к жизни и искусству. Но его картины — не воспоминания, это постоянный поиск основных жизненных ценностей человека.

— Мир, который молодежь принимает из рук отцов сегодня, сложен и тревожен, — говорит художник. — Если сегодняшним молодым действительно незнакомы голод и холод, то в их духовной жизни и творчестве немало проблем. Я убежден: на смену идут думающие, серьезные поколения.

Художник спорит с теми, кто все еще желает видеть молодежь только улыбчиво-ясной, нарядной и доверчиво-беспечной. Такой одноликой молодежи в жизни не бывает — вернее, не должно быть, — бездумный оптимизм чреват безответственностью. Сколько бы ни выстрадали деды и отцы, молодежи не

спрятаться за их сильные спины, а надо идти вперед. И художник настойчиво, требовательно вглядывается в лица молодых людей. Духовное созревание — вот, собственно, главная тема его картин. Большие, в рост человека, портреты образуют кольцо — окружают зрителя. Эта необычная картина впускает внутрь себя — не в переносном, а в буквальном смысле, и тем подчеркивается обращенность художника к зрителю — стремление включить зрителя в диалог, сделать его одним из действующих лиц молчаливого разговора-раздумья. Герои картины на переломе — кончается студенчество. Они на пороге полной самостоятельности.

Это очень разные люди, но их объединяет состояние сосредоточенной ответственности. Каждый замкнут, углублен в себя, и художник раскрывает суть их раздумий, характеров.

Вот Игорь Тихонов «идет» на зрителя тяжелым темным силуэтом, взгляд из-под сжатых бровей говорит о цельности и бескомпромиссности характера. Встревоженная дерзость и в то же время стремление к глубокому пониманию сочетаются в облике Гусейна Гусейнова. Кажется рассеянным в поэтической мечтательности Александр Акилов. Гордое, прекрасное лицо у Елизаветы Жаровой, а руки противоречат ее женственности — художники не бывают белоручками. Словно в сказочную музыку вслушивается Галя Шакитская...

Центр серии составляет самый большой — тройной портрет. Эти ребята — А. Верещагин, А. Смышляев и А. Матвейчук — были ядром всей группы. Разные и яркие личности с активными жизненными устремлениями, они были неразлучными друзьями все годы учебы. Стройные, высокие, серьезные, все трое прошедшие армию — честь и совесть курса. Их называли «наши коммунисты» — действительно они все вступили в партию во время учебы, отнесясь к этому шагу ответственно, с глубокой убежденностью. Добрый, чуткий и несклоняемо принципиальный Саша Верещагин все годы был бессменным старостой курса. Толя Смышляев, мягкий, с тонким юмором, одаренный график, был постоянным руководителем институтской дружины. Внутренняя не успокоенность и способность сомневаться не мешали Алиму Матвейчуку быть особенно ответственным.

Разговор с художником о его портретах невольно переходит в разговор о людях, на них изображенных. Разговор об искусстве — в беседу о жизни.

— Вот это-то и хорошо, — говорит Борис Михайлович, — в этом смысл и цель станковых форм искусства.

Неменский не относится к тем художникам, чье творчество — результат уединенного монологического раздумья в замкнутой мастерской. Его творческая работа всегда полемически заострена, всегда рассчитана на духовную мобилизацию зрителя. Произведения Неменского — это тревога и размышления о сегодняшней жизни. Здесь не столько утверждение, сколько поиск, и поиск пластический подчинен поиску нравственному.

— Форма и пластика возникают постепенно, в результате длительной работы. Никогда не делал догмы из формы, не старался выработать неизменный почерк, но стремлюсь дать самому содержанию «нащупать» необходимую форму выражения. Убежден, что не почерком, а только внутренним миром, своим видением жизни художник отличается от нехудожника, — говорит Борис Михайлович. — Он настаивает на праве и необходимости поэтического анализа жизни во всей ее противоречивости, выступая против дидактической назидательности или сугубо пластических изысканий как главной цели станковых форм изобразительного искусства. Станковая картина — это параллель роману или симфонии. Она должна затрагивать такие проблемы, как отношение человека к человеку, к обществу, природе. Что я люблю и что я ненавижу — вот, в конечном счете, проблемы станкового произведения.

Самый ли это любимый курс Бориса Михайловича?

— Да как сказать. У меня и сейчас интересные ребята учатся — в чем-то очень похожие, в чем-то совсем другие. Но самым любимым курсом я все же считаю моих первых студентов. Это именно они «совратили» меня стать педагогом. Как сейчас помню, ввалились ко мне в мастерскую шумной ватагой чубатые, красивые парни, девчонки со смущенными улыбками. Открытые лица, вера в жизнь, в искусство... и в меня — вера в то, что не отвернусь, что окажусь на уровне своих картин. Теперь это мои друзья, мои дорогие товарищи и в искусстве, и в жизни. Все стали очень разными художниками, скульпторами. А вот общее у нас есть — стремление быть неравнодушным.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.