«Холодная матка» - так прозвали поморы и новгородские выходцы Новую Землю, растянувшуюся во всю длину своих 1.000 км. и разделенную проливом Маточкина Шара на два острова.

Новая Земля так же, как и Шпицберген, много столетий тому назад была открыта беломорскими зверобоями. Доказательством этому служат обнаруживаемые на берегах гурии (знаки, сложенные из камней), поморские кресты и остатки древних становищ.

Еще в 1596 г. неустрашимый голландец Биллем Баренц, первый занесший на карту изрезанные морем берега Новой Земли и окончивший свою бурную, полную исканий жизнь у мыса Ледяного, на крайнем севере этого безлюдного острова, во время своей зимовки видел старинные поморские кресты.

На всей огромной территории Новой Земли живет около 200 самоедов и русских промышленников, причем их жилища - не разбросаны по обоим островам, а сосредоточены на южной оконечности Земли в нескольких промысловых становищах: Белужьей губе, Малых Кармакулах, Крестовой губе, Маточкином Шаре, становище Русанова и т. д. Настоящий абориген Новой Земли - это ненец (самоед), русские же промышленники - зверобои, - пришлые из северных окраин Союза люди, проживающие здесь по нескольку лет на отхожем промысле и затем неизменно возвращающиеся к себе на родину.

В далекие времена за Полярным кругом в Большеземельской, Канинской, Тимавской тундрах, на Новой Земле, островах Вайгач и Колгуев жили лопари. Они называли себя «само», а землю, на которой обитали, - «самоедне». Поэтому в те времена вся земля у берегов Ледовитого океана называлась самоедной, а жители - «самоедами». Сами же самоеды называют себя «ненцами», что в переводе означает «человек».

После Октябрьской революции и сюда, на далекий отрезок материка, начала проникать культура. В становище Белужья губа открыта школа - интернат, в которой обучается 18 ребят, составляющих самый северный в мире отряд юных пионеров, работают курсы мотористов для националов, готовящие кадры рыболовному и зверобойному катерному флоту. Развивается промысловая кооперация: все промыт - , денники обединены в артели с обобществленным инвентарем. В каждом становище - совет и уполномоченный островного совета. Словом, забитый царской опричниной прежний туземец теперь уже - полновластный хозяин своей холодной, неприветливой, но родной страны.

Покачиваясь на слабых волнах, принесенных свежими ветрами откуда - то с берегов Гренландии, полным ходом шел «Сибиряков» к далеким берегам Новой Земли. 31 июля на траверсе обнаружился, черный осколок мыса Бритвина, а к вечеру ледокол входил в пролив Маточкина Шара.

Длинный, извилистый пролив змеится между огромных опадающих в воду черных гор. Мрачные ветхие скалы казались гигантами перед маленьким, робко пробиравшимся ледоколом. «Сибиряков» идет тихо и осторожно - ширина пролива местами едва 30 м. Окруженные белым кружевом пены, из воды выглядывают скользкие, зализанные прибоем рифы. Мертвая зыбь, так настойчиво преследовавшая нас на подступах к Новой Земле, исчезла. Но зато из открытой форточки пролива - Карского моря - со страшной, настойчивой силой дует зюйд - ост.

Медленно пробирается ледокол между черными конусами гор со слоистыми кривыми сланцами. (Солнце уже село. На вершинах скал повис тончайший занавес тумана.

У подножия обрывистых гор, на небольших плоских отмелях, - рыбачьи становища, поселки. Увидев ледокол, все население выбегает на берег, машет руками и долго задумчиво провожает нас взглядами: ведь далеко не каждый день в этих мрачных водах появляется гость с Большой Земли.

Все участники экспедиции выскочили на палубу, любуясь исключительной по красоте панорамой. Только на великолепного стрелка - абхазца Чачбу, волею судьбы) занесенного со знойного юга в арктические просторы, эта картина не производила никакого впечатления.

- Такие же горы, как у нас в Тиграх, - убежденно заявлял он, - только у нас лучше...

В небольшом заливчике на якорях стоят 4 грязных, ободранных и облезлых норвежских лесовоза. Это - зафрахтованные нами суда Карской экспедиции, ожидающие момента, когда ледокол «Ленин» протащит их сквозь льды Карского моря. Видимо, владельцы посылают в эту экспедицию свои худшие суда, боясь за имущество и не слишком веря в удачу. А между тем карским работникам везет: за все время экспедиций - ни одной аварии, что позволяет увеличивать количество судов, расширять богатейшие экспортные операции по вывозу пушнины и ценнейшего енисейского леса.

В огромной Белужьей губе из тумана выплыли длинные трубы красавца - ледокола «Ленин». Широкий, крепкий, на вид такой мощный и сильный он - полная противоположность нашему «Сибирякову» - небольшому старому судну.

Три длинных, разнесенных эхом в горах хрипа известили ледового собрата о нашем приходе, и через 5 минут моторная лодка пришвартовывается к борту «Ленина».

- Наконец - то! - пожимает руки старый морской волк Шибинский, - как плакалось?

Весь комсостав «Ленина» - в белоснежных воротничках и галстуках, в полную противоположность нам, одетым в меховые и кожаные куртки.

Капитана Воронина интересует основное: что ждет нас в «Ледяном мешке», т.е. в Карском море, как его прозвали поморы. Ведь «Левин» только что вернулся с ледовой разведки, да и самолет «Комсеверпуть» под управлением летчиков Алексеева и Козлова облетал 800 миль.

Неважные сведения мы получили от ленинцев. Начальник Карской экспедиции Шевелев так обрисовал положение:

- Льды тяжелые и сплошные, без намека на полыньи. «Ленин» при всей огромной мощи своих машин едва выбрался: Понятно, что «Сибирякову» будет особенно трудно.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.