Корреспондент. Однажды в Перми комсомольский пропагандист, руководитель школы основ научного атеизма, рассказывал мне, что, когда он приглашает молодых рабочих на занятия, в ответ нередко слышит насмешки: «Зачем нам это? Сейчас в бога верят только старушки».

Знаете, Эдуард Геннадьевич, могу признаться, что я и сам когда-то так думал. Но вот несколько лет назад пригласили меня в баптистский молитвенный дом. и я, к своему удивлению, увидел там среди верующих — действительно, большинство из них были пожилые люди — своих сверстников, молодых ребят и девушек. Причем это были не те любопытствующие, каких можно встретить в любом православном или католическом храме. Нет, ребята сосредоточенно молились, пели в хоре. Меня заинтересовало, что же привело их в религиозную общину. Неужели они считают, что истина здесь, в молитвенном доме? Неужто всерьез верят в «жизнь вечную», о которой твердят проповедники?

Вопросы эти, знаю, интересуют многих. Без ясного, прямого ответа на них, без правильного представления о механизме сектантского воздействия на молодежь трудно рассчитывать на успех в атеистической работе. Давайте же вместе, Эдуард Геннадьевич, попытаемся найти ответы на эти вопросы.

Э. Филимонов. Да, при том, что атеизм стал сегодня характерной и, я бы сказал, привычной чертой нашей жизни, нельзя не видеть, что христианские секты протестантского направления — евангельские христиане-баптисты образуют одну из них — стремятся усилить и расширить свое влияние на молодое поколение. Сектантские деятели, сегодня больше всего озабоченные тем, кто придет им на смену, пытаются как-то затормозить объективный процесс затухания религиозности. И в этом они, надо сказать, не одиноки.. Все религиозные организации ведут борьбу за умы и души молодых. Но христианское сектантство оказывается в этом отношении куда более активным и изворотливым, нежели его «конкуренты».

Корреспондент. Тут, видимо, и срабатывает сектантский механизм воздействия, сказываются, наверно, еще и промахи в нашей атеистической работе. Об этом стоит поговорить подробнее. Но сначала попрошу вас, Эдуард Геннадьевич, хотя бы в общих чертах рассказать, что представляет собой современное религиозное сектантство. Почему оно развивает такую активность? Нет ли у него какого-то «магнита», каким оно притягивает молодежь?

Э.Филимонов. Магнита?.. Можно ли так назвать то, что само не притягивает, а к чему притягивают?..

Специфика сектантства проявляется в вероучении, структуре религиозной организации, образе жизни верующих. Такие его черты, как, скажем, мистицизм, аскетизм, вера в «конец света», есть и в традиционных христианских течениях — в католицизме, в православии. Суть в другом. Раздувая, гиперболизируя какие-то элементы христианства, секты всячески превозносят исключительность, «истинность» найденного ими «пути спасения» и крайне нетерпимы к отклонениям от него.

Эти секты «посвященных» и «избранных» стремятся к замкнутости, обособленности не только по отношению к традиционной церкви, но и по отношению к обществу, к миру в целом, где, дескать, властвует сатана. Вот на этой-то «теоретической» основе и поддерживается самими верующими особая групповая психология собственной святости». Сектанты проводят резкое разделение людей на «мы» — члены общины и «они» — все остальные. «Мы» — праведные, «они» — заблудшие грешники.

Корреспондент. Такая замкнутость служит, конечно, укреплению религиозности. Но ведь и вне общины сектант не забывает о своей вере. В этом плане интересно, думаю, сравнить отношение к своим религиозным обязанностям членов сект и сторонников православия, католицизма. Есть разница?

Э.Филимонов. И весьма заметная. Для православных и католиков в религии скорее важна обрядовая, ритуальная сторона. Кого-то привлекает украшение храма, церковное пение. Многие прихожане, особенно сейчас, слабо разбираются в догматике и вероучении, не читают религиозных книг, зачастую не понимают смысла совершаемых ими церковных обрядов. Свои религиозные заботы они как бы передоверяют профессиональному священнослужителю, обращаются к богу через посредничество церкви. А уж священник молится за них, «грешных», и дает искупление грехов на исповеди.

В христианском сектантстве дело обстоит несколько иначе. Обрядность сведена до минимума, нет ни икон, ни других внешних украшений, которые порой привлекают неверующих. Главное — вопросы веры. Вспомним, что писал о Лютере Маркс: «...Он превратил попов в мирян, превратив мирян в попов. Он освободил человека от внешней религиозности, сделав религиозность внутренним миром человека. Он эмансипировал плоть от оков наложив оковы на сердце человека».

Сектант надеется только на личную веру, он не признает в обращении к богу никаких посредников, он сам себе священник. Вера для него больше, чем просто уверенность в существовании сверхъестественного. Это способ мистического общения с богом, «живая», «спасительная» вера, которая захватывает все существо, переживается чувством, сердцем. «Нет правил и формул, могущих доказать существование бога, — утверждают баптистские проповедники. — Бог не проблема, которую надо решить, а отец. которому надо поклоняться».

Корреспондент. Выходит, «живая» вера — это слепая вера? Глухая стена, о которую разбиваются доводы разума. Весьма удобное, прямо скажем, защитное сооружение.

Как-то мне довелось беседовать с одной девушкой, студенткой института. Она регулярно посещала молитвенные собрания баптистов и... успешно сдавала экзамены по общественным дисциплинам. Сам собой напрашивался вопрос: «Вы слушаете лекции по историческому материализму, знаете, что писали о религии Маркс, Энгельс. Ленин. Неужели их аргументы вас не убедили?» «Если бы они были верующими, то так бы не писали», — ответила девушка. И потом, когда наш разговор касался каких-либо религиозных «таинств», моя собеседница вмиг прекращала спор: «Вы не верите, вам этого не понять».

В работе с верующими, как видно, одной логикой мало чего добьешься.

Э. Филимонов. Многое зависит от степени религиозности человека. Среди сектантов чаще встречаются фанатики — люди безрассудной религиозной веры. Вот и вам. судя по всему, пришлось общаться с фанатично настроенной баптисткой. Упор на эмоции, на иррационализм вообще характерен для сектантства. Оно пытается принизить авторитет науки, отрицает ее право критиковать религиозные положения. Однако, как вы понимаете, в наше время невозможно обойти, игнорировать научные достижения. Поэтому сектантские идеологи стараются примирить свое вероучение с наукой, пытаются даже «с ее помощью» подкрепить религиозные догматы.

Вот как, например, толкуют сектантские проповедники авторитетнейший для них источник — Библию.

Все, о чем в ней говорится, утверждают они, писалось под воздействием «святого духа», но поскольку, дескать, бог диктовал свои мысли людям, то и написана Библия языком своего времени. А потому, мол, ее нельзя понимать буквально. При таком подходе допустима любая, самая произвольная трактовка текста. Что сектанты и делают. С легкой руки баптистских проповедников библейские «дни творения», к примеру, превращаются в целые геологические эпохи, длившиеся миллионы лет. Отсюда вывод: Библия и геология в вопросе происхождения мира якобы не расходятся.

Корреспондент. И подобные «доказательства» убеждают верующих?

Э.Филимонов. Такие новшества нужны сектантским идеологам, чтобы привести устаревшие, а то и просто абсурдные религиозные положения в соответствие с уровнем сознания нынешнего верующего. Ведь многие члены общин получили образование в школе, в техникумах, в вузах. Тем и опасно сектантство, что оно постоянно ищет новые, все более изощренные формы религиозного влияния, отказывается от грубых, не оправдавших себя приемов, чаще берет на вооружение, говоря словами Ленина, «тонкую, духовную, приодетую в самые нарядные «идейные» костюмы идею боженьки».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.