Разорванный круг

Корреспондент. Время меняет и сам облик сектанта. Помните, какими мрачными, ограниченными показаны члены секты в старом фильме «Тучи над Борском»? Иной вид у «братьев» и «сестер» из повести Тендрякова «Затмение» — девицы в джинсах в обтяжечку, со взбитыми прическами, парни в приталенных рубашках, благополучного вида пожилые люди... И Гоша-проповедник — не какой-то там изувер, а этакий интеллектуал, вития, зовущий к духовному родству, к братству по вере.

«Бог есть любовь», «бог есть добро», «бог есть совесть» — вот слова, которые не сходят с уст сегодняшних сектантов. Порой эти лозунги сбивают с толку и неверующих. Зачем, дескать, бороться с религией, если она «плохому не учит»?

Э.Филимонов. Да, проблемы нравственности, пожалуй, главные в идейном споре с христианским сектантством. По части морального воздействия у религии многовековой опыт. Ведь, как отметил Ленин, «христианство из морали сделало бога, создало морального бога».

Для верующего религия и мораль — понятия практически тождественные, он не мыслит себе нравственной опоры без религиозной веры. Бог, считает он, — абсолютный критерий добра и зла. Для сектантов это тождество значимо вдвойне. Как мы уже говорили, члены секты наделяют нравственными достоинствами лишь единоверцев, отказывая в «праведности» представителям иной веры, ну, а атеистов вообще считают безнравственными эгоистами. Одна пятнадцатилетняя баптистка со свойственной этому возрасту экспансивностью заявила, что неверующие «хуже зверей».

Вот какую историю услышал я однажды от одного своего коллеги, пропагандиста атеизма. В Гомеле в баптистской общине состояли два родных брата. Жили по соседству, окна их домов выходили во внутренний дворик. Братья часто общались, помогали друг другу по хозяйству. Но вот один из них стал реже посещать молитвенные собрания, больше занимался общественными делами и в конце концов, как говорят верующие, совсем «ушел в мир». Верующий брат перестал помогать «отступнику», не хотел даже встречаться с ним, а чтобы вовсе прекратить всяческие контакты с родным по крови, но ставшим чужим по вере человеком, заложил кирпичом окна, выходящие во двор, и прорубил их с другой стороны.

Такова на деле хваленая любовь к ближнему, за которую ратуют сектанты. И это не какие-то из ряда вон выходящие случаи. Предубеждение верующего к инакомыслящему, а тем более к атеисту, диктуется не столько личными качествами первого или второго, сколько антигуманной сущностью сектантской морали с ее делением на «святых» и «грешных», на «избранных» и «заблудших». Недаром же знаменитый английский философ Бертран Рассел называл религию главным препятствием нравственного прогресса.

Корреспондент. Однако сами сектанты винят во всем атеистов, утверждают, что жизнь была бы намного лучше, если бы все согласились следовать заповедям Христа.

Э.Филимонов. К этому они призывали и раньше. Даже пытались осуществить свои призывы на практике. В дореволюционной России, например, были общины, объединявшие бедных и богатых, но. надежды на сектантское «братство» неизменно рушились. Иначе и быть не могло. Реальные интересы, непримиримые классовые противоречия брали верх над общностью религии. Ведь общественное развитие идет не по чьим-то заповедям, а по объективным законам, наиболее полно и точно которые отражает марксистско-ленинская теория. Вот почему сектантская проповедь «евангелизации» — «жизни во Христе» — несовместима с идеями научного коммунизма.

Опыт социалистического строительства показывает, что люди сами, без «божьей помощи», в состоянии сделать свою жизнь доброй, прекрасной, справедливой. Сама наша атеистическая пропаганда, к слову сказать, имеет прочную гуманистическую основу. Мы верим в разум и совесть человека, боремся за подлинную духовную свободу — против религиозной идеологии, а не против верующих. Наоборот, стараемся укреплять, развивать то. общее, что есть у верующих и атеистов как полноправных граждан своей страны. Хотя это вовсе не значит, что мы должны спокойно смотреть, как некоторые юноши и девушки взывают к мифическому божеству, надеясь на мнимую «жизнь вечную».

Корреспондент. Эдуард Геннадьевич, вы только что упомянули об омоложении сектантских общин. Какие тому причины? Не является ли это неким «религиозным ренессансом», о котором трубят наши противники на Западе?

Э.Филимонов. Буржуазная пропаганда готова любую попытку оживить религиозность выдать за «ренессанс». В действительности же омоложение некоторых сект не может, конечно, приостановить общий глубокий кризис, какой переживает сегодня религия. Омолаживаются лишь отдельные городские общины. куда влились молодые верующие, приехавшие в город из села. Одновременно с этим многие сельские общины редеют, а то и совсем распадаются. Происходит, таким образом, перераспределение, а не увеличение верующих.

Но было бы ошибкой недооценивать миссионерскую, вербовочную деятельность сектантов, которая в последнее время активизировалась. Каждый член общины получает задание — в течение года принести к «престолу бога хотя бы один сноп», то есть обратить в свою веру одного человека. Иногда это сектантам удается. Особенно там, где их миссионерство имеет адресную конкретность. Предварительно изучив обстановку, сектанты составляют списки лиц, с которыми затем ведут, что называется, индивидуальную работу. Молодые члены общины, бывает, приносят Библию в цех или в учреждение, предлагают почитать. Причем обращают внимание на волнующие молодежь нравственные вопросы, давая им религиозную трактовку.

Корреспондент. То есть, по сути, ведут религиозную пропаганду?..

Э. Филимонов. Вот именно. К сожалению, не везде сектантские миссионеры встречают должное противодействие.

Корреспондент. Видимо, сказываются слабая атеистическая подготовка, примиренческое отношение некоторых молодых людей, в том числе и комсомольцев, к религии. По данным опроса, проведенного учеными из Высшей комсомольской школы. 28 процентов учащейся и 32 процента рабочей молодежи не видят вреда религии. Могут ли такие атеисты на равных спорить с сектантами? Конечно, нет. В стороне от атеистической работы остаются, как это ни странно, и некоторые комсомольские вожаки. Иные секретари райкомов даже не знают, какие секты действуют в их местности, как они влияют на молодежь.

Э.Филимонов. Нейтральную позицию в противоборстве с религиозным мировоззрением занимать нельзя. К тому же сектантские идеологи, как мы видели, не собираются сдаваться без боя. Наоборот, они не останавливаются и перед тем, чтобы укрепить позиции религии при помощи крайних, противозаконных средств, толкая верующих на открытый конфликт с нашими общественными нормами. Экстремисты пытаются в организованном порядке обучать детей религии, допускают к крещению подростков, не достигших 18 лет, устраивают всякого рода нелегальные «молодежные общения». Детям, молодым верующим внушается мысль о необходимости страдать за Христа, подчиняться лишь «божественным законам». а не «человеческим установлениям». Молодых призывают отказаться от всех земных радостей, стать «рабом Христа». Словом, делается все, чтобы воспитать воинствующих религиозных фанатиков, отрешенных от проблем «мира», а нередко и враждебно настроенных к законам нашего общества.

Нет-нет да и встретишь такого «раба Христа», проповедующего Евангелие в поезде, в автобусе, в местах отдыха трудящихся.

Могут ли оставаться равнодушными комсомольские организации, зная о таких фактах? Нужно решительно пресекать противозаконную деятельность сектантов, терпеливо разъяснять молодым верующим антигуманную, антиобщественную суть идеологии религиозного экстремизма. Ведь для иных сектантских деятелей религия — лишь прикрытие их собственных карьеристских, зачастую чуждых нам взглядов и устремлений. Не случайно за моральной (и не только моральной) поддержкой некоторые руководители экстремистских группировок обращаются к самым реакционным антикоммунистическим кругам Запада.

Многочисленные идеологические центры империализма, как отмечалось на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, стремятся не только поддерживать, но и насаждать религиозность, придать ей антисоветскую, националистическую направленность. Особую ставку они при этом делают именно на религиозных экстремистов.

Западные спецслужбы пытаются установить контакты с сектантскими экстремистами всех мастей. чтобы с их помощью распространять клевету на советскую действительность, внедрять в сознание религиозных людей мифы буржуазно-клерикальной пропаганды о «диктатуре государственного атеизма», об «атеистических законах», о существовании в СССР якобы двух классов — верующих и атеистов, причем верующие рисуются «гонимыми» и «угнетенными».