Корреспондент. А как сами верующие относятся к подобным «откровениям»?

Э.Филимонов. Там, где хорошо поставлена разъяснительная, контрпропагандистская работа, где строго соблюдается законодательство о культах, эта ложь с чужого голоса быстро разоблачается. Люди, искренне верящие в бога, не хотят слушать проповедников свободы совести по западному образцу, более того, наиболее рьяных деятелей, которые путают религию с политикой, верующие отлучают от общины.

Корреспондент. Эдуард Геннадьевич, хочу показать вам одно письмо — его написала в редакцию молодая женщина. Конечно, нет необходимости упоминать здесь ее имя и фамилию, но вот о чем она сама пишет, не скрывая: «В 19 лет я вышла замуж. Вышла, как думалось, по любви, — и с горечью добавляет: — А любовь, есть ли она среди смертных?» В 20 лет она осталась одна, с ребенком на руках, бывший муж даже алиментов не платит. Чтобы как-то пополнить семейный бюджет, подрабатывала вечерами уборщицей. «А на работе, — пишет далее, — все женщины одеты по последней моде, ни у кого за завтрашний день голова не болит, а ты среди них, как белая ворона». Еще несчастье — подросший сын не ладит с матерью, норовит убежать к приятелям. Что остается — тоска, одиночество? Однажды женщина пришла на собрание общины, потом зачастила туда, стала верующей. Только в общине, считает она, ей встретились люди, которые «стараются что-то подсказать, чем-то облегчить твою долю». И заканчивает свое письмо утверждением: «Вера и только вера может помочь людям».

Э.Филимонов. Да, горькое послание. Судя по письму, женщина попала к баптистам. Ее личная драма, разочарованность в людях один к одному совпали с баптистской проповедью о греховной природе человека, который якобы без веры в бога не способен сделать добро ближнему. И. надо признать. что люди, выбитые из колеи, порой находят утешение в религиозной общине. Обычное человеческое участие здесь преподносится в религиозной оболочке. выдается за чудодействие религиозной веры. А ведь человеку, попавшему в беду, важна прежде всего реальная помощь, а не выяснение мотивов, которыми руководствовались помогающие.

Корреспондент. Кстати, помощь эта необязательно должна носить материальное выражение. В ситуации, подобной той, в какой оказалась автор письма. как раз важнее было, очевидно, простое человеческое внимание, ободряющее слово. То. что нам ничего не стоит и что так дорого ценится людьми. Мы же в текучке, в спешке нередко проходим мимо чужой беды или стесняемся проявить сочувствие. Вот тут и оказывается начеку сектантская «служба внимания». которая так умеет опутать человека, что он невольно чувствует себя нравственно обязанным невесть откуда появившимся душеспасителям.

Э.Филимонов. Хорошо бы и комсомольские организации с их боевым настроем на конкретные дела всегда были бы так же внимательны к духовному миру молодого человека. Прекрасный комсомольский девиз «дойти до каждого», мне думается, должен быть наполнен и атеистическим содержанием. Чтобы нигде и никогда ни один человек не почувствовал себя одиноким и обиженным. Не зря же сектанты нацеливаются прежде всего на оторванных от общих дел людей. Зато в коллективе, где создана атмосфера товарищества, взаимопомощи, сектантским проповедникам на свой «сноп» нечего и рассчитывать.

Корреспондент. Откуда же тогда приходят в общины молодые новобранцы?

Э.Филимонов. Главный канал — религиозная семья. Руководители сект всеми силами пытаются превратить семью в «домашнюю церковь», а детей, которых в сектантских семьях от пяти и больше, — в будущее пополнение общины. Сектантские деятели хотят, чтобы жизнь человека протекала в замкнутом круге религиозности. Вот почему самым большим грехом после охлаждения к вере сектанты считают брак с неверующим или неверующей. В этом они усматривают — и не без основания — подрыв религии. Наши исследования показывают, что в семьях, где в бога верит только мать или только отец, не все дети вырастают верующими, не все становятся членами общины. Но даже и полностью религиозная семья сегодня не в состоянии удержать всех детей под своим влиянием. Школа, комсомол, служба в армии, трудовой коллектив оказывают благотворное воздействие, и взрослые дети, юноши в особенности, уже не идут вслед за своими верующими родителями, выходят из-под их духовной власти, порывают с религией.

Корреспондент. Сама жизнь, значит, разрывает сектантскую замкнутость?

Э.Филимонов. Да, можно сказать и так. Только надо обязательно учитывать, что разрыв с общиной, с религией — дело непростое, порой болезненное. Ведь выйти из этого замкнутого круга — значит покинуть привычную с детства среду, поставить под удар родственные, дружеские связи. На такой шаг без поддержки решится не каждый. Поэтому рядом с юношей или девушкой из религиозной семьи должен быть понимающий, добрый, авторитетный наставник — учитель, комсомольский работник. При этом он должен учитывать, что верующие родители по-своему любят детей и желают им добра. В общении с ними нужно исходить из интересов ребенка. Разъяснять, доказывать, а не действовать наскоком. Умная, умелая работа с верующими родителями дает свои плоды. Многие из верующих (по нашим исследованиям, более 60 процентов баптистов, около 50 процентов иеговистов) отказываются воспитывать детей в религиозном духе, полагая, что дети «вырастут и сами определят себе путь».

Корреспондент. Все же немало и таких родителей. которые не кнутом, так пряником пытаются втянуть детей в общину.

Э. Филимонов. На это, в свою очередь, их толкают сектантские руководители. Ведь трещины появились в самой религиозности, этой «крепости» сектантства. Все чаще проповедники сетуют на ослабление веры. на то, что «холод неверия угрожает проникнуть в наше сердце и сделать нас теплыми христианами». Сравнивая отношение к религии отцов и детей, сектанты не могут не признать; что молодые «не являются равными ни по силе веры, ни по силе духа».

Корреспондент. Значит, не от хорошей жизни прибегают сектанты к различным ухищрениям? Я имею в виду и «новое» толкование Библии, и попытки «опереться» на науку, и сектантскую самодеятельность...

Э.Филимонов. Руководители общин тратят немалые усилия, чтобы приспособить внутриобщинную жизнь к духовным запросам молодых верующих. Устраивают специальные молодежные молитвенные собрания, которые нередко напоминают эстрадный концерт. Здесь и выступления хора, солистов, струнного оркестра. На мотивы популярных песен исполняются религиозные гимны, псалмы. Когда одного пресвитера спросили: «Не противоречит ли установкам баптизма то, что вы завели эстрадный оркестр?» — он ответил: «Для нас важен репертуар». Надо добавить, что баптисты, адвентисты охотно отдают детей в музыкальные школы. Так что и преподаватели музыки должны присоединиться к атеистическому воспитанию ребят.

Корреспондент. Итак, мы видим новый тип верующего-сектанта. Он имеет, как правило, среднее образование, специальность, честно трудится. Наряду с религиозными запросами ему присущ интерес к общественно-политической жизни, к достижениям науки, техники, культуры. Интерес, который, по сути, идет вразрез с традиционными сектантскими запретами. И все же атеистам вести свою пропагандистскую воспитательную работу не легче, не проще.

Э. Филимонов. Да, успокаиваться рано. Сектантская идеология становится, повторю, утонченнее, наукообразнее, что ли. Во многих общинах руководящие позиции доверяются молодым проповедникам, которые умеют говорить с сектантской молодежью на современном языке. Баптисты, к примеру, прямо заявляют: «Делу господнему нужны… всестороннее развитые служители» Все это повышает требования к нашей атеистической пропаганде. На одном утверждении «бога нет» далеко не уедешь. Нужна основательная философская подготовка, широкая эрудиция, культура. А главное - нужна человечность, которая закрывает доступ в атеистическое воспитание формализму, шумихе, казенщине.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.