- Совершенно верно, - отвечает Владимир Владимирович. - Счен - это значит по - нашему щенок. Понятно?
- Понятно, - отвечает, улыбаясь, кассир.
Владимир Владимирович расплачивается и выходит на улицу. Он задирает голову и долго смотрит на южное небо, густо набитое звездами, потом медленно идет в гостиницу.
А по проводам в Москву летит телеграмма с непонятной подписью Счен. Телеграмма обрастает многочисленными служебными пометками: «Да - Счен». «Верно - Счен». «Странно - Счен»...
В этот день Маяковский встал рано. У него было очень плохое настроение. Он только что приехал из Ростова, где ему упорно твердили: «Ваши стихи совсем не продаются». Стихи действительно лежали мертвым грузом на складах - читатель, пришедший в магазин, их просто не видел. Пришлось уговаривать директора магазина открыть продажу книг на лекциях, с которыми Маяковский выступал в Ростове. И что же? В какие - нибудь два дня все его книги, лежавшие на складе, распроданы. Значит, дело не в том, что стихи не любят, а в том, что их плохо продают.
И вот теперь в Краснодаре опять та же история. Все нужно начинать сначала.
Вымывшись в своем каучуковом тазу - ванне, который он всегда возил с собой, и наскоро выпив чаю, Маяковский вышел на улицу.
Был февраль 1926 года.
Ослепительное солнце сияло, отражаясь и множась е лужах. Краснодар весь казался вымытым и чистым. Владимир Владимирович остановился на углу улицы, снял кепку и глубоко вдохнул мягкий, пахнущий весной воздух.
Улица, на которой он остановился, была по - праздничному оживлена. На крыльце углового дома, зажмурясь, сидел большой рыжий кот и, подставив спину лучам солнца, облизывал лапу. Множество всяких собак и собачек сновало взад и вперед, оглашая воздух тявканьем и лаем.
По мостовой степенно и смешно тянула свое длинное, черное, как гуталин, тело такса. Вокруг нее с заливистым лаем кружилась белая, пушистая, словно одуванчик, лайка. С важным видом шествовал, обходя лужи, высоко и брезгливо поднимая лапы, доберман.
Казалось, что все кошки и собаки, какие только есть в городе, вышли погулять в этот светлый теплый день.
Маяковский внимательно, с интересом рассматривает и рыжего кота и пробегающих мимо собак. Хмурое, деловое выражение на его лице сменяется улыбкой. Он еще раз глубоко вдыхает воздух, расправляет широкие плечи и, крупно шагая, направляется в сторону книжного магазина, в котором лежат непроданные книжки стихов. Но ему уже не хочется сегодня ссориться и ругаться: день такой хороший!
Переходя улицу, он останавливается перед большой лужей, возле которой на корточках сидит мальчуган и изо всех сил дует на плавающую в луже эскадру бумажных корабликов. Около мальчонки сидит белая в желтых пятнах дворняжка. У нее смешной и добродушный вид.
Маяковский приседает рядом с ними и начинает тоже дуть. Он дует во всю мощь своих легких. В луже - море поднимается шторм. Кораблики, вздымаясь на гребни волн, уплывают к другому берегу.
Мальчик и дворняжка поворачивают головы и с удивлением смотрят на большого человека.
- Ну, давайте теперь знакомиться, - говорит Маяковский и протягивает свою широкую ладонь сначала мальчику, а потом собаке. - Меня зовут Владимир Владимирович, а вас как?
- Боря, - отвечает мальчик, все еще с удивлением рассматривая Маяковского. - А ее зовут Ромашка, потому что она белая с желтыми пятнами.
- Понятно, - говорит Маяковский. - Вы, видно, большие друзья?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.