- Никакой ты не Советский Союз! - крикнул я. - К маленьким так всегда пристаешь! Что, струсил?!

- Я?! Струсил?! Может, я не хочу на бокс, может, я хочу на валячку...

Это было явно не по правилам. На валячку совсем не больно, на валячку у нас и товарищи боролись. А стыкались всегда на бокс. Нв Комар не хотел проливать ни крови, ни слез.

Они взялись крест - накрест. Кто - то из ребят сказал «три - четыре», и борьба началась. У Комара были длинные ноги и длинные руки. Мишке только и оставалось, что, нагнувшись, взять в «замок» Комариные колени. Зато Комар обхватил Мишку сверху. В таком положении они топтались по пустырю, сопя и поднимая желтую пыль.

- Ну что, что, взял? - время от времени бормотал Комар.

Но минуты шли, а положение не менялось. Комар начал нервничать. Несколько раз он предлагал ничью. Но Мишка молчал.

- Думаешь, победишь, да? - уже довольно жалким голосом тянул Комар. - Вон уж сколько боремся, а кто все время сверху?

Но тут случилось неожиданное: Мишка сел, просто сел, и потерявший равновесие Комар с воем полетел вверх тормашками через его голову. Секунду спустя Мишка уже сидел на нем верхом.

Сообщники Комара пережили великий позор. Им пришлось всем по очереди удостовериться, что обе лопатки их предводителя плотно прижаты к земле.

Тогда только Мишка встал, небрежно бросив кому - то из смущенных противников:

- Тащи самокат!

С тех пор меня никто не трогал. Теперь я повсюду бегал с Мишкой, даже на Москву - реку. Мишка учил меня плавать по - морскому и саженками. Он кричал:

- Бросайся сразу! Не дрейфь!

И я бросался сразу. Я очень боялся воды, но еще больше боялся Мишкиного презрения.

Мы купались, и загорали, и гоняли в футбол, и устраивали на пустыре пустыню Сахару, и радовались, что лето такое жаркое. Мы еще не знали, что это - первое лето войны.

Сорок первый год раскололся на середине. И недели не прошло, как самыми важными в жизни стали тревожные слова: «сводка», «повестка», «фронт»...

Мы с ребятами вскладчину купили большую карту и натыкали вдоль линии фронта два ряда флажков - наши и фашистские. На главном нашем флажке вывели звезду и воткнули туда, где Москва. А на главном фашистском нарисовали страшную рожу со свастикой на косу и воткнули эту рожу в Берлин. Хранилась карта у Мишки, но передвигать флажки разрешалось только мне. Это была невеселая работа: черные флажки наступали. Тогда мы с Мишкой разозлились и воткнули флажок со звездой прямо в Берлин, в нос со свастикой. Все равно наши победят!

Когда в «Пионерке» написали про капитана Гастелло, Мишка вырезал его фотографию и всегда носил в кармане курточки.

Однажды он спросил меня:

- Деньги есть?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.