Второе условие успешности всякого динамичного процесса есть исключение из него лишней работы.

Мастер считает таковой переналадки станков и самих станочников на новый тип вала — администрация грозит нагоняем за «неуважение» «плана по номенклатуре». Он действительно есть — куда денешься.

Мастер любит давать работу как урок. Человеку более свойственно преодолевать, чем отбывать.

Высокого ранга администратор отчитывает мастера:

— Завтра я заготовлю на вас приказ! Соблюдение режима работы строго обязательно!

— Так ведь он выполнил свою нормативку с лихвой.

— Значит, мало задано!

— Не мало задано. Просто азарта я такого еще ни разу не видывал.

— Вот я вам и «покажу»!

И покажет, и, конечно, формально он совершенно прав. Мало того. В данном случае администратор выступает как явный помощник мастера в деле добывания времени. Да и вообще все названные противоречия я вовсе не собираюсь представлять как тотальную конфронтацию. Значимость надстоящей администрации смешно отрицать. Ведь это администрация денно и нощно выкраивает копейки, чтобы только дать участку новые станки, то есть машины, позволяющие добывать излишек времени. Иначе мастеру-то откуда бы их взять. Кстати, «машинный вопрос» я умышленно опускаю. Не в его деталях суть специфики работы мастера. Человек — это главная производственная сила.

Администрация любит устраивать «авралы» с доплатами за успехи в них и переплатами. Однако подмечено, что рабочий, получивший однажды больше всегдашнего, на следующий день не стремится выполнить даже обычной нормы. То ли это своеобразная депрессия? То ли равнодушие к лишним деньгам, ибо и тратятся они, как правило, весьма легко? Короче, феномен с импульсным получением, видимо, со временем удастся разрешить. Я же хочу коснуться одной замеченной мною «странности» в поведении мастеров.

Некогда в нашей школе ставили в табеле отметку за прилежание. Со временем ее отменили, исходя, видимо, из тех соображений, что бесполезно ставить человеку хоть за что-то «пять», если по части прочих дисциплин ума у него, сиречь способностей, лишь на «два с плюсом».

Все существующие в индустрии системы поощрения подразумевают лишь количество и качество. Но мастер «ставит» рабочему отметку за прилежание, хотя предметно выразить свое отношение может разве что лишним добрым словом.

Однако мастер продолжает «консервативность» с прилежанием, ибо такое отличие вовсе не принижающая похвала за подмеченную лояльность, а, во-первых, проявление элементарного человеческого внимания. Но у «хитрого» мастера тут есть еще и «во-вторых». Это во-вторых, но в главных, есть — надежда. Конкретней говоря, взгляд в завтрашний день, когда новичок усвоит навыки серийной работы, поймет, что настоящий рабочий может зависеть лишь от работы и станет Крыжовниковым II. Да, именно им, потому что ведь отличный работник этот Крыжовников. Его жадностью к работе можно лишь восхищаться.

Итак, мастер лелеет прилежание, с замиранием сердца ожидая нового конфликта участкового масштаба. И он, естественно, выходит наружу, поскольку во всех случаях «воленс-ноленс» мастер его растит.

— Я целый кус каждодневно вкладываю в ваши плановые двести рублей! — кричит однажды «сам» Крыжовников. — А он, «молодой», всего лишь какие-то несчастные крохи, а уважение одно и то же!

В своем «справедливом» гневе Крыжовников явно упускает из виду одну маленькую деталь: полновесный кус он кладет в свой собственный карман, а в наши плановые «двести восемь рублей» идет лишь запись о том вкладе. И еще одно уточнение: уважают его даже меньше. Порой совсем не уважают, хотя мастеру без Крыжовникова хоть плачь, ибо без его червонца участковых 208 рублей нормативной зарплаты в день нипочем не набрать.

Мастер и так всю смену стоит на цыпочках, чтобы только не прозевать мгновения, когда надо будет подать корзины с новыми заготовками и забрать опустошенную «тару-посуду». Однако эта готовность идет не оттого, что старательный мастер считает себя «ньюпавловым», а оттого лишь, что время тем ценней, чем спрессованней, а прессуется оно — изнутри — посредством высвобождения в нем энергии рабочих рук для одной лишь полезной работы. Потому и крутятся мастера, как белки в колесе, сателлитами станочников. И, видимо, свою роль сыграли они в том, что завод смог отрапортовать в первой половине решающего года пятилетки: «Выигрыш — 28 дней».

Конечно, в превосходной степени о себе можно говорить лишь в насмешку. Нет и быть не должно у человека большей радости, чем чувство сопричастности к успешным усилиям коллектива. Разработанная администрацией завода система «Личных планов», хоть и не без изъяна в части стимулирования всех возможных скачков повышения производительности труда, зато постоянный плановый прирост ведет надежно. Для удобства и точности отсчета время выражается в денежном эквиваленте. То есть «время — деньги» и точная цифра: для кого — какие. Мастерам полегчало.

«Что же такое деньги в моем понимании? — говаривал Михаил Светлов. — Это подписанное министром финансов свидетельство о моем труде».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.