I

В школе, на читательской конференции, речь зашла о работе журналиста. Я, как мог, рассказал о ней и, в свою очередь, спросил ребят, кто из них мечтает о профессиональной общественной деятельности. Вопрос этот казался мне естественным: ведь десятиклассники хотели выбрать профессию интересную и нужную.

Я не ожидал того тихого смятения, которое вызвал мой вопрос. Словно он был задан по материалу, «который мы не проходили».

– А что это значит: профессионально заниматься общественной деятельностью? – спросила рослая девушка в форменном фартуке.

– В партии, в комсомоле, в профсоюзах, в советских органах устройством общественной жизни занимаются тысячи людей. Это их работа, профессия... Так кто же?

Ответа не последовало.

После конференции немолодая учительница литературы Ольга Александровна, инициатор этой встречи, попеняла мне:

– В жизни не встречала десятиклассника, который мечтал бы стать... ну, инструктором райкома. А вы – «кто же?»...

И уже отвечая каким-то своим, волнующим ее мыслям:

– Учительница у нас была. Очень способная, можно сказать, талантливая... Забрали в райком. Будто другой не могли найти...

В сущности, все было так, как у меня самого много лет назад, пока я не встретил Николая Минина и впервые не подумал о том особом таланте, который сейчас про себя называю талантом к устройству жизни, способностью делать ее разумней, интересней, тоньше. Николай был секретарем райкома комсомола, а я только что назначенным директором десятилетки.

Это было время, когда секретари райкомов кое-где еще щеголяли во френчах защитного цвета. И на Николае в день нашего знакомства был такой френч, но не зеленый, а почему-то синий. Бог знает почему эта половинчатость показалась мне ужасно провинциальной, под стать нашему далекому Усть-Вымскому району, что в Коми АССР. А сам секретарь, белобрысый и румяный, простодушно обрадовавшийся тому, что в его номенклатуре появился комсомолец – директор школы, а потом, словно стесняясь этой радости, начавший наставлять меня по части связи с райкомом («во всем и всегда»), человеком неинтересным и в смысле совместной работы бесперспективным.

– Давай заходи, – сказал он на прощание, – может, что и присоветуем...

Я поблагодарил, твердо зная, что скоро сюда не приду.

Полгода спустя он вызвал меня сам. Я приехал в райком спокойный: школьная комсомольская организация работала неплохо.

– Давай не задавайся, – сказал секретарь, выслушав мой рассказ, – давай думай, почему родители на тебя жалуются...

Я пожал плечами: уж родители не его комсомольская забота.

– А потому жалуются, что не понимают, – сказал Николай, – ты их детишек классы убирать заставляешь и мастерские строить... И в школе каждый вечер занимаешь. А для родителей это... эксплуатация... Давай объясни им...

Он пришел на родительское собрание. Но учителя, воспользовавшись редкой встречей, стали прорабатывать пап и мам. После собрания Николай набросился на нас:

– С ребятами вы по-новому, а с ними по-старому. Ругаетесь, мораль читаете... Думайте, как по-другому...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.