Наверное, ни одному человеку не следовало бы иметь столько собак, сколько их было у меня, но они всегда доставляли мне больше радостей, чем огорчений, кроме эрдельтерьера по имени Маг. Этот эрдельтерьер был самой паршивой из всех моих собак. Собственно говоря, он не принадлежал мне: однажды после летних каникул я приехал домой и обнаружил, что мой брат Рой купил собаку, пока меня не было. Большой, сильный, желчный пес, он всегда вел себя так, словно не понимал, что я тоже был одним из членов нашей семьи. Правда, состоять членом нашей семьи было в его глазах очень незначительным преимуществом, потому что членов семьи он кусал лишь реже, чем чужих, а за те годы, что он жил у нас, Маг перекусал всех, кроме матери, хотя и против нее он сделал однажды выпад.

Это случилось, когда у нас внезапно появились мыши, а Маг отказался что бы то ни было с ними делать. Таких мышей, какие были у нас в тот месяц, не было ни у кого. Они вели себя, как ручные, словно их кто-то дрессировал. Мыши были так дружелюбны, что когда к нам приходили гости, мать ставила специально для них в кладовой множество маленьких мисочек с едой, чтобы они не бегали во время обеда в столовую. Маг оставался в кладовой, лежа на полу и недовольно рыча не на мышей, а на людей в соседней комнате, до которых ему хотелось добраться. Во время одного такого обеда мать проскользнула в кладовую, чтобы посмотреть, как там идут дела. Все шло прекрасно, но ее так разозлил вид Мага, лежавшего на полу и даже не помышлявшего о мышах, – они подбежали к ней, когда она вошла, – что она шлепнула его, и он разорвал ей платье, но почему-то не укусил ее. «Он очень сожалеет об этом», – сказала нам мать.

Каждое рождество мать посылала по коробке конфет людям, которых Маг в разное время кусал. В списке укушенных оказалось почти сорок фамилий, и никто не понимал, почему мы не избавимся от этой собаки. Мне кажется, что его несколько раз хотели отравить – время от времени он вел себя как отравленный, – а старый майор Моберли даже как-то стрелял в него из своего служебного револьвера недалеко от отеля «Сенека» на Ист Броуд-стрит. Но Маг дожил до одиннадцати лет, и даже тогда, когда он уже еле двигался, умудрился укусить конгрессмена, который зашел к моему отцу по делу. Мать не любила этого конгрессмена, она утверждала, что знаки его гороскопа показывают, что ему нельзя доверять (он был Сатурном со спутником в созвездии Девы), но тем не менее послала ему коробку конфет на рождество. Он тут же отослал ее обратно, видимо, потому, что заподозрил в этом очередной подвох и побоялся открыть коробку. Хотя отец и потерял из-за этого важную деловую связь, мать все равно утверждала, что Маг правильно сделал, что укусил его.

– Я бы не смогла долго общаться с таким человеком, – сказала мать. – Маг читал его, как открытую книгу!

Обычно, чтобы расположить Мага к себе, мы кормили его по очереди, но это не всегда помогало. У него никогда не было хорошего настроения, даже после еды. Никто толком не знал, что с ним было такое, но то, что с ним было, делало его злобным и раздражительным, особенно по утрам. Между прочим, Рой тоже никогда не бывал в хорошем настроении по утрам, особенно перед завтраком. Однажды, спустившись в столовую и обнаружив, что Маг, будучи в своем обычном дурном настроении, сжевал утреннюю газету, Рой запустил в него грейпфрутом, а потом вынужден был вскочить на

стол, разбросав посуду и столовое серебро и пролив кофе. Первый бросок Мага пронес его мимо Роя, перенес через стол и шваркнул его о медный экран камина, но он тут же снова очутился на ногах и в конце концов добрался до Роя и здорово тяпнул его за ногу. На этом он остановился: он никогда никого не кусал больше одного раза. Мать всегда приводила это в качестве довода в его пользу; она утверждала, что у него вспыльчивый характер, но что он отходчив. Она вообще всегда защищала его. Мне кажется, она любила его за то, что он был не совсем здоров.

– Он очень слаб, – обычно жалостливо говорила она, но это было не совсем точно; он, может быть, был и не совсем здоров, но был ужасно сильный.

Однажды мать пошла в «Читтенден-отель», чтобы поговорить с женщиной-психоаналитиком, которая читала в Колумбусе лекции на тему «Гармонические колебания». Мать хотела узнать, можно ли воздействовать на собаку с помощью гармонических колебаний.

– Это большой рыжевато-коричневый эрдельтерьер, – объяснила она.

Женщина-психоаналитик сказала, что никогда не лечила собак, но посоветовала матери постоянно думать, что он не кусается и не будет кусаться. Мать так и думала целое утро, пока Маг не укусил мороженщика, но в этом она обвинила самого мороженщика.

– Если бы вы не думали, что он обязательно укусит вас, он бы вас не укусил, – сказала она ему.

Мороженщик, негармонично ругаясь и вибрируя от злости, выскочил из дома.

Однажды утром, когда Маг мимоходом укусил меня, я нагнулся и, схватив его за короткий толстый хвост, поднял в воздух. Это был безрассудно-храбрый поступок, и во время нашей последней встречи е матерью, около шести месяцев тому назад, она сказала мне, что никак не может понять, что со мной случилось в тот день. Я этого тоже не понимаю, разве что я был здорово взбешен. Пока я держал пса на весу, он не мог до меня добраться, но он все время так извивался, дергался и рычал, что я понял, что не смогу держать его таким образом слишком долго. Я принес его на кухню, швырнул на пол и закрыл дверь как раз в тот момент, когда он на нее обрушился, но забыл про черный ход. Маг мгновенно забрался по задней лестнице наверх, спустился вниз по передней и загнал меня в угол гостиной. Я ухитрился влезть на каминную доску, но она пошатнулась и с потрясающим грохотом упала на пол вместе с большими мраморными часами, несколькими вазами и мной. Маг был так напуган шумом, что, когда я поднялся, он уже исчез. Мы свистели, кричали и орали, но не могли найти его, пока старая миссис Дитвейлер не зашла к нам после обеда в гости. Маг однажды укусил ее за ногу, и она вошла в гостиную только после того, как мы клятвенно заверили ее, что Маг убежал из дома. Не успела она сесть, как из-под тахты, где он преспокойно прятался все это время, с громким рычанием появился Маг и снова укусил ее. Мама осмотрела укус, положила на него арнику и сказала миссис Дитвейлер, что это просто синяк.

– Он просто ударил вас, – объяснила она, однако миссис Дитвейлер ушла от нас ужасно разозленной.

Множество людей заявляло на эрдельтерьера в полицию, но мой отец в то время занимал какой-то пост в муниципалитете и был в дружеских отношениях с полицейским комиссаром. Несмотря на это, полицейские дважды выезжали по делу Мага: один раз, когда Маг укусил миссис Руфус Стортэвенд, а второй – когда он укусил помощника губернатора Мэллоя. В обоих случаях мать заявила полиции, что это была вина не Мага, а людей, которых он кусал.

– Когда он направлялся к ним, они вскрикивали, – серьезно аргументировала она, – -и это, естественно, возбуждало его.

Во второй раз полицейские сказали, что, на их взгляд, идея привязать собаку не так уж плоха, но мать сказала, что это унизит собаку и что она перестанет есть, как только мы ее привяжем.

Надо сказать, что Маг за едой представлял необычное зрелище. Из-за того, что каждого наклонявшегося к нему он кусал, мы ставили его миску с едой на старый кухонный стол, а рядом со столом ставили скамейку. Маг становился на скамейку и ел. Брат моей матери, дядя Горацио, который хвастался тем, что поднялся третьим на Пик Миссионеров, возмущенно брызгал слюной, когда узнал, что мы кормим собаку на столе из-за боязни ставить миску на пол. Он заявил, что никогда не боялся ни одной собаки в мире и что он поставит миску на пол, если мы дадим ему это сделать. Рой

по этому поводу заметил, что если бы дядя Горацио накормил Мага на земле перед подъемом в горы, то он был бы первым человеком на Пике Миссионеров. Дядя Горацио, придя в ярость и совершенно выйдя из себя, кричал:

– Приведите его сюда! Приведите его сейчас же! Я накормлю вашего... вашего кобеля на полу!

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.