Если всю нашу пашню представить огромным, необозримым полем и если на это поле выйдут разом все наши тракторы, — сколько же каждому придется вспахать гектаров?

Оказывается, 160.

160 гектаров на трактор — это много. Это значит, крестьянин по-прежнему зависит от природы, ловит погожие весенние дни, торопит себя, работает и днем и ночью.

Как же помочь сельскому труженику?

Можно дать ему, хотя это не просто, в два раза больше тракторов. Но он резонно спросит: «Где же взять столько трактористов?»

Он скажет: «Вот бы пахать побыстрее...»

Конный плуг двигался со скоростью, на которую способна одна «лошадиная сила». Потом появился трактор, пахавший вровень с неторопливым пешеходом: три с половиной километра в час. «Любимая скорость», как ее называли трактористы, дожила до начала шестидесятых годов. И вот уже десять лет мы пашем со скоростью, обозначенной во всех справочниках как классическая скорость пешего путешественника: 5 километров в час. И при этой-то скорости у нас 160 гектаров земли на трактор.

Первую историю, которую я хочу рассказать, назову «конструкторской». Потому что в конце концов за ними, за конструкторами, бывает поначалу решающее слово... Отгремели теоретические баталии в ученых кругах. Идеи академика Василия Николаевича Болтинского одержали верх. Было признано: «Можно пахать на высоких скоростях». Осталось совсем немного — создать новую машину. Новый скоростной трактор.

Несколько лет назад в один из вечеров, малоприметных в общей череде, когда опустело заводское КБ и осиротели до утра немые кульманы, четыре человека склонили головы в табачном дыму. На лист ватмана легла первая линия.

В этой могучей четверке рядом с Яковлевым, Старожуком, Зеликовским был Григорий Огий, с которым мне довелось теперь познакомиться на заводе. Вот ему и его коллегам и было сказано: «Начинайте работать над новой машиной».

Как просто, не правда ли?

Григорий Ефимович Огий теперь заместитель главного конструктора завода. У него широкий стол в конце зала, а перед его взором целое конструкторское бюро, десятки людей. И все они заняты его детищем — «гусеничным вариантом». А сам он стремительно проходит по узкому коридору мимо чертежных приборов, резко и неожиданно останавливается — его высокая фигура надламывается, и огромная голова с львиной гривой волос оказывается над чьим-то столом. Течет минута. И вот «главный по гусеничным» так же резко распрямляется и — дальше, дальше. Его время оценено дорого. В его голове конгломерат идей.

Да, Григорию Огию и его товарищам были сказаны всего лишь эти малопоэтические слова: «Начинайте работать над новой машиной».

Но, наверное, это выглядит буднично лишь со стороны, когда посторонний глаз и постороннее ухо не улавливают сути. Вдумайтесь в эти слова: взять и создать новый трактор...

Представьте то время, когда Григорий Ефимович еще не «зам. главного», и трактор, который я видел на заводском дворе, еще лишь в его воображении... Вот они, энтузиасты, пробуют поставить мощный мотор на обычный трактор, «выделенный» им для экспериментов, и через сорок часов машина разрушается у них на глазах от вибрации, не выдержав нагрузки.

Тут бы надо написать, что они «не пали духом» и тому подобное. Они действительно не отчаялись, им было не до этого. Они перечитали груды зарубежной технической литературы. Здравый смысл подсказывал их холодным конструкторским умам: лишь колесные тракторы в принципе способны достигать высоких скоростей, а гусеничные бессильны. Но Григорий был «гусеничник». И другие, работавшие рядом, были «гусеничники». И эта странная приверженность к своим «родным» машинам помогала им сопротивляться точке зрения: «Делать только колесные». Они доказали не в словопрениях, что скоростной гусеничный трактор нужен сельскому хозяйству — они создали его.

На заводском дворе я увидел рабочего: он сидел на корточках и красил, не жалея краски, допотопное сооружение с железными шипами на колесах — приводил в парадный вид то, что когда-то было мечтой, потом гордостью, а теперь «дедушкой» завода — первый трактор с эмблемой «ХТЗ». А неподалеку гордо застыл сегодняшний фаворит завода — главный сельскохозяйственный трактор-работяга «Т-74». На радиаторе машины красовались никелированные буквы: «Миллионный».

Но теперь у завода появился наследник. От своих предшественников, всевозможных тракторов и тракторочков, снующих из цеха в цех, он даже внешне отличается, словно и не сродни им.

Их провожают долгим взглядом, когда они выходят из экспериментального цеха. Но их путь пока короток — на стенды, на специальные испытательные полигоны. Самый дальний — на поля Кубани. Для проверки в деле.

Трактор уходит, конструктор остается на заводе.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.