А вокруг — зимнее утро. В Алжире давно отгремели последние залпы.
За решетчатой оградой причала, где разгружается прибывший транспорт, стоит «ситроэн-ДС». За рулем — молодая женщина.
Она явно кого-то встречает: через лобовое стекло нетерпеливо всматривается в толпу солдат, которых военные полицейские в белых касках распределяют по грузовикам.
Это Изабелла. Ей около тридцати, она одета в прекрасно сшитый костюм и наделена грацией дикого животного.
Глаза ее скрыты темными очками, но нетрудно угадать, что ее интерес привлекает то один, то другой военный из шагающих по ту сторону ограждения.
Почему-то все, на кого она смотрит, — медики. Первый из них — обильно потеющий толстяк, который поминутно утирает платком лоб. Второй, едва миновав пропускной пункт, устремляется в объятия подруги. Третий — Дино Барран.
Женщина снимает очки и выходит из машины. По тротуару она догоняет Баррана и идет рядом, отделенная от него оградой. Для этого ей приходится продираться сквозь толпу встречающих.
Приблизившись, наконец, к Баррану, Изабелла просовывает руку через прутья ограды и дергает медика за рукав.
Барран, остановившись, смотрит вначале на вцепившуюся в него руку. Потом переводит взгляд на Изабеллу.
— Как вас зовут? — торопливо спрашивает она.
— Барран.
— Вас-то мне и надо.
Изабелла говорит это со страстной убежденностью, в глазах ее — мольба. Барран, похоже, видит ее впервые. В конце концов он пожимает плечами.
— Значит, мне повезло, — равнодушно роняет он.И, как ни в чем не бывало, идет дальше. Изабелла
старается не отставать. Лицо ее искажено тревогой, она пытается перекричать нестройный гомон толпы.
— Вы знали там одного моего друга! Он должен был вернуться!
— Кто? — не останавливаясь, коротко спрашивает Барран.
— Его зовут Моцарт! Как музыканта! Он медик! Как вы!
— Не знаю такого.
— Ну как же! Вспомните! Моцарт!.. Прошу вас, выслушайте меня!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Полемика продолжается
Политическая смерть вождя
Рассказ