Они сели на длинное бревно, что лежало во дворе, и старик стал говорить о своем иноходце:

– Во всей округе нет иноходца лучше моего, а мне теперь не то что на коне, на осле ездить трудно. Взял бы ты его себе да ездил, а если что, так хоть бы здесь покатался. – Старик вздохнул. – Да, не те джигиты пошли теперь...

– Ну зачем ученому человеку конь? Они на «Волгах» ездят! – возразил Шаден, желая польстить Таласбаю.

Таласбай вел себя сдержанно и ие поддерживал разговора. Но старик все рассказывал о своей жизни, о здоровье, которое с каждым днем ухудшается, потом почему-то замолчал, стал сосредоточенно ковырять землю валкой и вдруг спросил сына:

– Так и будешь жить в Алма-Ате? Вернулся бы лучше на родину...

Таласбай не ответил.

– Помру, будет кому хоронить. Только вот трудно на старости лет жить одному – – Жакен хотел еще что-то сказать, но Таласбай прервал его:

– Ведь есть и кроме меня родственники. Старик промолчал.

Таласбай гостил недолго и уже через два дня стал говорить об отъезде. Невестка всем своим видом показывала, что в ауле ей не нравится, и не хотела оставлять здесь сына. Но, поговорив наедине, супруги решили оставить Шегена в ауле, как было обещано старику. На третий день они уехали, воспользовавшись тем, что Шеген убежал играть с ребятами. Провожать их к поезду вызвался Шаден. Таласбай считал, что старику незачем ехать на станцию, и Жакен холодно попрощался с сыном у ворот своего дома. Он был недоволен столь поспешным отъездом Таласбая.

Узнав, что родители уехали без него, Шеген принялся реветь и не давал покоя своими капризами ни старику, ни всему семейству Шадена. Ему впервые пришлось расстаться с родителями. Сдружиться с аульными ребятами мальчику .было трудно: он не умел говорить толком по-казахски. Дед был рад, что внук гостит у него, но когда Шеген начинал реветь, Жакен выходил из себя:

– Послал же мне бог такого . дикого мальчишку! Да убирайся ты в свою Алма-Ату!..

Впрочем, Жакен был отходчив и тут же начинал жалеть, что зря погорячился.

Каждое лето Жакен ездил косить сено на так называемый остров. Место это находилось в шести километрах от аула. Люди говорят, что остров когда-то действительно стоял посреди воды, но потом река изменила русло, и он остался на суше.

Косьба была любимым занятием Жакена, и потому каждый год он готовился к ней особенно тщательно: точил косы, менял черенки к ним, чинил арбу, готовил одежду. Помощником Жакена был проворный Коктембай, он в любом деле всегда был рядом с ним.

Коктембай радовался, что только его одного берут на покос, и хвастал этим перед братьями. Когда вечером за чаем дед сказал: «На покос беру одного Коктембая, от вас там все равно толку не будет», – он кашлянул и посмотрел на братьев: дескать, слыхали?

Утром ослицу впрягли в арбу. Коктембай уселся рядом с дедом, и они выехали из аула.

Ослица шла не спеша, ни быстро, ни медленно, а Жакен и не думал ее подгонять, он только помахивал щенгелевым прутиком и напевал мотив какой-то песни, а какой, он и сам не знал. Наверное, это была песня, слышанная им много раз в молодости, и она запомнилась ему. Старик пел, а внук сидел молча, то и дело поправляя на голове отцовскую шапку. Он как-то попросил деда:

– Ата, спой что-нибудь другое...

Тогда старик долго, негромко смеялся и сказал:

– Другой-то я ие знаю.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 20
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.