— О, я была скорее рассержена, чем обеспокоена. Ведь поначалу я ничего не знала.
— Но тем не менее вы обратились в полицию, — вмешалась мисс Марпл. — Не преждевременно ли?
Джози поспешила ответить.
— В полицию звонила не я. Это мистер Джефферсон.
— Джефферсон? — переспросила миссис Бэнтри.
— Да. Постоялец «Маджестика». Инвалид.
— Случайно не Конвей Джефферсон? Я его близко знала. Он из наших старых друзей. Артур, послушай же! Конвей Джефферсон живет в «Маджестике», и это он сообщил в полицию. Какое совпадение!
— Мистер Джефферсон прошлым летом тоже приезжал в «Маджестик». — добавила Джози.
— Подумать только! А мы ничего не знали. Боже, как давно я его не видела! — Она повернулась к Джози: — Как он себя чувствует сейчас?
Джози подумала секунду:
— Кажется, хорошо... Вернее, вполне хорошо, несмотря на увечья. У него жизнерадостный характер и всегда наготове острое словечко, чтобы пошутить.
— Его семья с ним?
— Вы имеете в виду мистера Гэскелла, молодуюмиссис Джефферсон и Пита? Да, они при нем.
В тоне Джозефины явственно почувствовалась скованность при этом перечислении. Миссис Бэнтри невинно спросила:
— Не правда ли, милейшие люди? Я говорю о зяте и невестке.
Джози неопределенно отозвалась:
— Да... я... мы... о, разумеется!
— Вы не находите этот ответ несколько странным? — спросила миссис Бэнтри у мисс Марпл, когда обе смотрели в окно вслед отъезжающему полицейскому автомобилю. — Что-то тут не так!
Старая дама охотно подхватила:
— Да, да! Наверняка. У меня нет ни тени сомнения. Она переменилась, когда заговорили о Джефферсонах. А до этого держалась естественно.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Предстоит еще сделать на строительстве Байкало-Амурской магистрали. Почему же ослабли интерес и внимание к ней?
Чума XX века
Продолжаем читательскую дискуссию «Отступить или одолеть?»