Привольем дышит воздух здесь

И мне вспомнился его давний рассказ в первую нашу встречу о том, как писал он в школе сочинение и слово «хлеб» написал с большой буквы. И учитель не посчитал это за ошибку. Давно это было, Николай Бегеба уже сам стал отцом, уже у самого сын-школьник, но, мне думается, он и поныне пишет хлеб с большой буквы. Таково к нему отношение у Николая Бегебы, который работает в уборочно-транспортном отряде Героя Социалистического Труда, лауреата Государственной премии СССР Александра Михайловича Юдина. Да и как работает! Два года назад на своем поле Николай Бегеба установил своеобразный рекорд, который пока что никто в Оренбургском районе не побил. За 23 часа непрерывной работы из бункеров двух комбайнов его звена было выдано 3210 центнеров зерна. А всего в ту памятную страду звено Николая Бегебы намолотило 15 тысяч цен-. тнеров и, закончив жатву в своем хозяйстве, выехало на помощь в Тюльганский район, ибо поле соседа, как принято считать здесь, не чужое. Для многих оренбургских комбайнеров поля соседей стали своими. И породнила между собой незнакомых людей земля, общая забота об урожае, о хлебе насущном. Каждую страду приезжает Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии СССР, член Центральной ревизионной комиссии КПСС, комбайнер колхоза «Рассвет» Сакмарского района Василий Макарович Чердинцев в далекий целинный совхоз «Кульминский» к своему давнему другу Михаилу Кулькову, кавалеру двух орденов Ленина, бригадиру комсомольско-молодежной бригады, которая и рождалась и складывалась в дружный, ладный коллектив на его глазах. Как и бригадира своего, ребята из комсомольско-молодежной бригады уважают Чер-динцева за простоту, открытость души, добрый, веселый нрав.

Закончив страду, вся бригада непременно сойдется в доме Кулькова, чтобы отпраздновать очередную жатву. И будут тут песни и будут пляски до утра. И будет переходить из рук в руки от Кулькова к Чердинцеву гармошка, раззадоривая, призывая здесь, на веселье, как и там, в поле, к соперничеству.

Василий Макарович Чердинцев... Но есть и другой Чердинцев – Григорий Васильевич. Тоже комбайнер. Член ЦК ВЛКСМ, орденоносец, лауреат премии Ленинского комсомола. О нем, сыне, достойном отца, в эту минуту по дороге на Переволоцк рассказывало радио. Автомобильный приемник потрескивал, но разряды эти воспринимались не как помехи в эфире, а как дающий себя знать накал страды.

По радио говорили, что нынешняя страда для Григория Чердинцева в своем роде особая. Рабочие «Ростсельмаша» вручили ему именную «Ниву». И на этой «Ниве» он уже сумел добиться высоких показателей.

Отец и сын. Чердинцевы. Но есть еще Басовы, Мешковы, Юдины... Немало славных династий в Оренбуржье, судьба которых безраздельно связана с хлебной нивой. У оренбургской страды молодое лицо. Только за последние три года в сельское хозяйство области пришли работать почти 14 тысяч выпускников средних школ. Я встречал их за штурвалом комбайна, за баранкой грузовика, на току. А вообще на страде было занято более восьмидесяти тысяч парней и девчат.

Хлеб-соль – известный символ русского гостеприимства. И хлебом известен Оренбург стране и солью своей, что добывается в семидесяти с небольшим километрах от областного центра, в Соль-Илецке. В 1745 году в Петербург было отправлено несколько сортов илецкой каменной соли для лабораторного исследования. Производил всесторонний физико-химический анализ этой соли М. В. Ломоносов. Вот что он писал в отчете: «Илецкая натуральная соль всех прочих солей тверже и, будучи истолчена, получает очень белый цвет и с воздуха в себя влажности отнюдь не принимает. Она имеет сильную алколи-ческую материю, которая есть основание и твердость материи соли. Для таких свойство надобно сию соль в твердости, силе и споризне предпочесть прочим солям».

Приходилось ли вам бывать на соляном руднике, спустившись на глубину 250 – 280 метров, бродить под высокими сказочными сводами белоснежного дворца, видеть в лучах прожекторов загадочное сияние свисающих с потолка или как бы вырастающих из земли сталактитов и сталагмитов? Загадочно, красиво и немного жутковато в этом подземном дворце. Жутковато – а вдруг окажешься невольным пленником этого сказочного дворца, но и любопытно: а что там дальше, за тем длинным коридором, под темнеющими впереди сводами?

И это ощущение волшебства и таинства еще какое-то время не покидает вас и на поверхности, среди птиц, деревьев, людских голосов. Да и может ли быть иначе, если вы в эту минуту стоите на берегу озера Развал! Единственного в мире. Не своей длиной, шириной, глубиной выделяется оно среди других. В мире есть и больше и глубже. И все же другого такого озера в мире нет. Озеро на поверхности никогда не замерзает благодаря большому содержанию в воде соли. Если летом температура воды на поверхности 18 градусов, то на дне – 12 градусов ниже нуля. Там вечная мерзлота. В озере нет ни растений, ни рыб. Но его вода приносит добрую пользу больным людям: соленая вода озера (рапа) обладает лечебными свойствами. Вот и сейчас поплавками (полтуловища над водой – глубже при всем желании не погрузишься) виднеются десятки людей, ищущих исцеления в водах Развала. На курорте Соль-Иле-ка ежегодно лечатся около 800 человек.

Солона вода Развала, солона земля Соль-Илецка... И так же солоны были слезы тех каторжных, колодных людей и приписанных к соляному промыслу солерубов, что за копейки работали в Илецкой Защите. Как свидетельствуют исторические документы, положение илецких каторжников было гораздо тяжелее, чем каторжников Сибири. Последние по истечении определенного срока могли переходить в государственные поселяне, цеховые и мещане, ссыльные же рабочие на Илецкой Защите должны были оставаться там всю жизнь, передавая кандалы по наследству детям своим. «От сего столь явного преимущества сибирских поселенцев перед ссыльно-рабочими Илецкой Защиты, происходит то, что сии последние совершают неоднократно побеги и преступления, дабы быть сосланными в Сибирь», – констатировал на своем заседании кабинет министров 22 июля 1837 года.

Соленый тракт, слезный тракт... По нему шли сюда, на вечную каторгу, позванивая кандалами, «ненадежные» и неугодные. Трудно поверить, что это было всего полтора века назад. Вообще было...

Не верилось, что на этих солнечных безмерных просторах, словно бы дарованных человеку на вечную радость и счастье, он, человек, не мог найти своей доли. Но это же было! И фото 70-х годов прошлого века из архива Илецкого Госсолерудника сохранило вид тюремного замка, вознесенного на вершину Гипсовой горы. Замок этот мрачно и угрюмо зиял своими воротами, словно бездонным провалом, властвуя над всей округой...

Удивительно богата земля Оренбуржья. Есть тут медные, никелевые, железные руды, нефть, добывается асбест... А четырнадцать лет назад геологами здесь же, в оренбургских степях, было обнаружено богатое месторождение газа. По самым скромным подсчетам запасов его вполне хватит на тридцать лет. Жемчужиной в газовом ожерелье месторождений страны назвал его один из наших крупных ученых. По масштабам работ, их значению для народного хозяйства оренбургский газовый комплекс стоит в одном ряду с такими гигантами, как Камский автомобильный завод.

К Оренбургскому газоперерабатывающему заводу из города едешь по широкому, как взлетная полоса, проспекту братьев Коростелевых. Ощущение взлетной полосы усиливается за городом, за мостом через Сакмару, где буйствует мощная зелень поймы, сливающаяся от быстрой езды в сплошную зеленую ленту. Открытие Оренбургского газового вала дало поистине взлет всей промышленности области. 45 миллиардов кубометров газа в год ежегодно перерабатывает завод в Холодных Ключах.

– Какие уж тут холодные – горячие ключи! – сказал с улыбкой один из давних моих знакомых, Антон Федорович Захаров, главный инженер треста «Оренбурггазстрой».

И мне вспомнилось недавнее прошлое, когда начиналась эта большая и трудная стройка, объявленная с первых же дней Всесоюзной ударной комсомольской. Как непросто все было, и как настойчиво шли люди к победе! А сейчас вот стоят в степи на семи ветрах огромные корпуса мощного производства, а рядом, на следующем взгорке, строятся новые – гелиевого завода, проектная мощность которого тоже весьма внушительна. Достаточно сказать, что с вводом его в строй производство гелия в стране значительно увеличится.

Говоря о богатствах земли оренбургской, никак нельзя не вспомнить знаменитую орскую яшму – удивительный по красоте камень, которому люди издревле приписывали чудодейственные свойства: найдешь яшму – обретешь счастье, а уж если наберешься терпения и огранишь, отшлифуешь да и станешь неразлучно носить при себе – забудешь про хвори и беды.

А добывают «веселый камень с Ори» в семи километрах от Орска, на горе Полковник. «Возьми кусочек камня, опусти в воду, и ты увидишь, что камень этот действительно замечательный. Все цвета ты отыщешь в нем, кроме одного – синего, – писал об орской яшме А.Е.Ферсман. – И какие цвета, какой причудливый рисунок – незабываемый и непередаваемый, то резкий в своих кричащих тонах, то мягкий, переливающийся без тени и графики. То какие-то таинственные крылья неведомых птиц, снятых со сказочных картин Врубеля, – это были мощные, смелые мазки природы на целых метрах сказочного камня, писавшей свои узоры в замечательной гармонии красок».

Яшма – красивый отделочный камень. И если вам удастся побывать в Орском драматическом театре имени Пушкина, вы убедитесь в этом.

Но яшма хороша не только для отделки. Она и прекрасное украшение для женщин – брошки, браслеты, кольца, кулоны из яшмы не залеживаются на прилавках. И невольно подумаешь: сколько полезных, нужных людям вещей можно сотворить из этого камня! Еще в петровские времена из яшмы делали и «черенья кортишные, охотничьи, сабельные, ножные и вилочные, табакерки и другие мелкие изделия».

Разве меньше сноровки и таланта у наших ювелиров? Именно ювелиров. Изделия из «веселого камня с Ори» были высоко оценены на международных выставках. И сейчас Всесоюзный трест «Цветные камни» поставляет орскую яшму в тринадцать зарубежных стран.