Прекрасных незнакомок имена

В деле этом были подшиты документы, относящиеся к 1854 году, когда Витали уже был тяжело и неизлечимо болен. Обремененный пятью детьми и долгами, которые успела наделать расточительная молодая жена, скульптор должен был считаться и с крупными материальными претензиями, которые предъявила Авдотья Луговская, мать молодой натурщицы.

Не та ли это женщина, следы которой я давно ищу?

С каждой прочитанной строкой крепнет уверенность: она! Нет никаких сомнений: и Витали, и Луговская пишут о длительной работе именно над моделью «Венеры, снимающей сандалию». Витали называет общее число сеансов «до 50», Луговская же оперирует не числом сеансов, а общей продолжительностью позирования — 5 месяцев.

Не в том дело, что Витали пообещал выплачивать натурщице 15 рублей серебром каждый месяц, и притом пожизненно. Горестная житейская история давно позади, важно лишь то, что лепил Витали свою знаменитую «Венеру» не с античной статуэтки, а с русской шестнадцатилетней девицы Екатерины Луговской!

Теперь объяснима надпись, сделанная на том, брюлловском портрете Луговской 1836 года. Писала, видимо, вдова Витали — Аделаида; в ее глазах Луговская никак не могла быть выше, чем просто «особа». ведь она покушалась ровно на четверть профессорского оклада Витали.

Итак, Брюллов и Соколов «портретировали» Авдотью Луговскую. Впрочем, девичью ее фамилию и обстоятельства жизни в Москве 30-х годов установить не удалось, выяснилось только, что она принадлежала до выхода замуж за мещанина Луговского к купеческому сословию.

История, начавшаяся на Арбате, еще не закрыта, но из крупиц истины составилась вполне определенная картина. Пусть у героев этой истории людские судьбы не стереотипны и не так прямы, как натянутая нить, — в их переплетении родились искры творчества, принесшего стране три выдающихся произведения искусства.

Любуясь мраморным шедевром Витали, вспомним об Екатерине Луговской, не пожалеем доброго слова и Авдотье Луговской — женщине, которая дала ей жизнь и чья красота вдохновляла лучших художников России.

Авдотья и Екатерина Луговские. Толща лет давно поглотила отзвук голосов и самые имена женщин. Но вот обнаружились следы... Не стоит терять их, чтобы не была обезличенной и беспредметной благодарность за подаренные нам чудные мгновения мечты о прекрасном, о человеческом совершенстве.