Прекрасное должно быть величаво

Мне казалось, что воплотить эту идею позволит созданный мною камерный хор. Даст возможность тонкого выписывания деталей, передачи сложнейших душевных переживаний человека. Собравшаяся в самодеятельный хор увлеченная молодежь, ее энтузиазм, горение, отзывчивость, бескорыстная самоотдача в нашей общей работе – все это было залогом будущих художественных достижений».

Владимир Николаевич оправдал и доверие и безоглядную преданность молодых людей. Он дал им главное – возможность полного выявления творческих способностей, индивидуальных склонностей каждого. На первый взгляд это покажется необычным, ведь хоровое искусство, как известно, не персонифицировано. Но вспомним слова Минина о том, что ему нужны были новые певцы. И воспитание их шло по строго продуманным, давно выстраданным и выношенным принципам: музыка, слово, образ в произведении одинаково значимы; красивое пение само по себе не самоцель – звук должен нести смысловой заряд, а оттенки звучания служат более полному раскрытию содержания.

...Репетировали вечерами. В пятницу садились в поезд и в субботу – воскресенье давали концерты в области. Выступали часто на импровизированных сценах, постоянно расширяя репертуар, который сначала состоял в основном из русских народных песен и произведений советских композиторов.

Начали осуществлять новые принципы в фольклорных произведениях, в обработках русских народных песен.

Именно в русской песне с ее напевностью, глубиной, задушевностью и добротой, с грустью и задорной улыбкой удавалось наиболее рельефно показать новые приемы выразительности хорового пения.

Без знания законов и форм народного творчества нет подлинного национального коллектива. Сколько увлекательного материала для творчества дает хотя бы знакомство с интонационным богатством русской песни, в частности крестьянской песни. По словам Н. Гоголя, прекрасного знатока песни, в ней все – «верный быт, стихии характера, все изгибы и оттенки чувств, волнений, страданий, веселий народа».

Те, кто слушал в исполнении Московского камерного задорную «Таню-Танюшу» в обработке Калистратова, неторопливо-повествовательную «У ключика», красочную Рубинскую «Ярмарку», могут убедиться, как замечательно поняли певцы самую суть принципов Минина.

Хор рос и развивался, усложнялся и пополнялся его репертуар. Сейчас основу составляют произведения советских композиторов, русская и западноевропейская классика. Но задачи остались все те же – выявление внутреннего глубинного смысла исполняемого произведения; богатство современных ассоциаций; правда чувства; высочайшая исполнительская требовательность.

Сейчас нам доступна и близка красота и человечность древних творений, их стремление к доброте и справедливости. Творцы песнопений были, выходцами из народа и вносили в свои творения черты родной и близкой им народной песни. Там, где текст давал хоть малейшую возможность для передачи непосредственных человеческих чувств, они всегда находили волнующий и искренний язык. Именно эту вечно живую сторону их творений подчеркивают певцы Московского камерного. Вот почему интерпретация старинной музыки так эмоциональна и так свежо действует на слушателей. Надо сказать, что «мининцы» – одни из лучших исполнителей русской старинной музыки. Вслед за выдающимися достижениями Юрлова, который первый пробил дорогу к древним музыкальным памятникам, Московский камерный продолжает возвращать к жизни прекрасные находки наших музыковедов. А Владимир Николаевич Минин поддерживает постоянные связи со специалистами в области старины.

В наше время принято говорить об открытиях на стыке наук. Наверно, правомерно ждать открытий и на стыке различных искусств.

Московский камерный познакомил современников с произведениями неизвестных авторов XVI века, выдающихся композиторов XVII – XVIII веков, с вершинами хоровой музыки ХIХ века – сочинениями для хора С. Танеева и С. Рахманинова. Володя Урман – бессменный хормейстер Московского камерного хора с самого его основания. Пришел в коллектив, будучи дипломником факультета хорового дирижирования института имени Гнесиных, и, как говорит сам Володя, ходил на занятия к Минину, как в школу.

Его сразу же привлекло новое отношение художественного руководителя к хоровой эстетике. Владимир Николаевич учил достигать художественной выразительности разными способами – от традиционных вокальных до приемов, свойственных оркестру. Это было необычно и интересно.

– Поначалу у нас не было хормейстера, – рассказывает Володя Урман, – в каждой группе хора был старший, который проводил раздельные занятия. Я, например, отвечал за группу теноров. Но вскоре Минин назначил меня хормейстером. Признаюсь, я был ничем не лучше других хористов и ошибался не реже, в общем, не отличался ничем особенным... Не мог представить, как посмотрят ребята на меня в новом качестве. Будут ли считаться с моим мнением?..

Володя Урман напрасно волновался; ребята скоро оценили и его умение в разных ситуациях оставаться самим собой и прекрасное качество – всем интересоваться (будь то вернисаж, новая книга или интересная встреча) и приобщать к своим интересам других. И надо сказать, все приобщались охотно, потому что каждый участник коллектива Московского камерного – личность незаурядная и интересная.

Если искусство не меняет течения внутренней жизни, значит, оно не просто бесполезно, но даже вредно. Это очень жесткое требование к творчеству и творцу исповедует каждый в хоре.

Невозможно не поддаться обаянию увлекающей атмосферы человеческого общения, царящей в Московском камерном, а познакомившись с каждым артистом поближе, невозможно не попытаться рассказать о нем другим.

Тамара Пилипчук недавно снова пришла в хор, закончив институт имени Гнесиных. Она из музыкальной семьи. С десяти до двадцати лет пела в ансамбле у И. Дунаевского, даже солировала, например, в кантате Д. Кабалевского «О родной земле».

Трагичная, «гладкая», определенная с детства стезя, которая, как все ожидают, закономерно приведет в хор. Так думала я, когда продолжила:

– Вы поступили в институт и пришли к Минину. Но тут Тамара, смутившись, возразила:

– Нет, совсем не так... В ансамбле у Дунаевского я занималась с очень хорошим хормейстером Усовой. Хотя она все время подталкивала меня к мысли серьезно заняться вокалом, я не решалась.