- А музыку пришлось «обживать», дотягиваться до нее. Правда, если уж дотянешься, дает она очень много. Честно говоря, только сейчас начинаю чувствовать себя в роли свободно, легко.

Ну, а если по сути... Знаете, я как - то начинаю ощущать правоту Дон Кихота. Нет, не то чтобы самому стать таким, - это, конечно, невозможно, - но иногда понимаю его логику и его правоту. Не умом - умом такое понять в общем - то не столь уж сложно, - а именно чувством.

- А как шла работа?

- Долго, очень долго. Над спектаклем работало множество людей. У каждого свое понимание жанра, свои взгляды. К тому же за это время я сыграл несколько крупных серьезных ролей в «Талантах и поклонниках», «Детях Ванюшина», «Конце книги шестой», и «тратить себя» приходилось прежде всего на них. Честно говоря, и я и режиссер поверили в то, что роль у меня получится, только недели за две до премьеры.

- Еще хотелось бы сыграть в мюзикле?

- Откровенно, не сейчас. Ощущение такое, что еще не отдохнул от этой работы. Не физически - психологически: слишком уж много приходилось искать, решать, преодолевать технические трудности. А через какое - то время - с огромным удовольствием. Жанр интересный.

Самсон Карраско, человек практический и терпеть не могущий всяких там мечтаний, решает помочь родным Дон Кихота, вернуть заблудшего чудака в лоно семьи. Он выдает себя за Рыцаря Зеркал и вызывает Дон Кихота на поединок. Сцена заполняется зеркалами, они обступают Дон Кихота, и он видит в них себя - смешного и слабого старика. Он сражен, практичность торжествует.

Но в финале, когда умирающий Дон Кихот поет балладу, со строк которой началась эта статья, вместе с ним поет Альдонса, которая в этот миг почувствовала себя прекрасной и чистой Дульсинеей. Но когда Сервантес заканчивает свой спектакль о Дон Кихоте, воры, мошенники, бандиты и проститутки, для которых и вместе с которыми разыгрывалась вся эта история, оправдывают его на своем суде, возвращают рукопись и желают удачи на другом суде, гораздо более страшном, - на суде инквизиции, куда его уводят монахи - тюремщики.

Этот финал может показаться сентиментальным, как и сам Дон Кихот. Противники сентиментальности скажут, что благородство и мужество не помогут Сервантесу на суде инквизиции, как не помогли они герою его романа. И что девица, сыгравшая Альдонсу, равно как и прочие обитатели тюрьмы, снова вернется к своим малопочтенным занятиям. И все это будет правдой.

Но была в их жизни минута, когда они отдали свои сердца Дон Кихоту. Из таких вот минут и складывается нравственное развитие человека. И человечества.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.