Я иду, даже если не вижу пути.

Я не знаю, куда я приду.

Я иду, ибо кто - нибудь должен идти

За всех и себе на беду!

Кто мог бы так сказать о себе? Конечно же, Дон Кихот - только здесь он говорит на простом и точном поэтическом языке нашего, двадцатого века. Вы можете возразить - разве Рыцарь Печального Образа, витавший в миражах своего воображения, способен на такую простоту и точность? Да, вряд ли, но в том - то и дело, что это говорит не совсем Дон Кихот. Это говорит его создатель Сервантес. Но не от своего имени, а от имени Дон Кихота. Сервантес играет Дон Кихота. Сложно? Ничего, сейчас поймете.

Рассказывают, что Дейл Вассерман, американский драматург, впервые прочитал роман Сервантеса уже в зрелом возрасте, когда приехал в Мадрид. Конечно, по сравнению с теми, кто читал эту книгу в детстве, он кое - что потерял, восприятие было не таким наивным и непосредственным. Скажем, Маяковский, которому «Дон Кихот» попал в руки лет в семь, вспоминал: «Вот это книга! Сделал деревянный меч и латы, разил окружающее». Взрослому человеку это, разумеется, уже недоступно. Но зато Вассерман обратил внимание на то, что в детстве от нас ускользает, - на духовную близость автора и героя. Дон Кихота и самого Сервантеса. Тот ведь тоже, можно сказать, донкихотствовал всю жизнь - больной лихорадкой, добивался права участвовать в сражении, брал на себя чужую вину (вот оно - «за всех и себе на беду!»), ссорился со всемогущей церковью, бедствовал и не сдавался.

Потому - то в пьесе Вассермана «Человек из Ламанчи» Сервантес играет Дон Кихота. Драматург использовал в ней один из фактов биографии писателя: по ложному обвинению Сервантес был заключен в тюрьму.

... Вот он появляется - высокий, худой, немножко странный - среди воров, мошенников, убийц, проституток. Это им, не верящим ни в бога, ни в черта, ни в доброту, ни в справедливость, ему придется доказывать правоту своего Дон Кихота. Доказывать не ради победы в споре - ради спасения самого дорогого, что есть у него, - рукописи своего романа. Потому что бывалые уголовники установили в тюрьме свой закон, согласно которому имущество новичка, не принадлежащего к их обществу, делится между всеми. Имущества у Сервантеса почти нет; так, несколько тряпок, грошовых костюмов для театра, но с ним рукопись. Вот ее - то и надо защитить перед судом уголовников. Защитить Дон Кихота. Кто сыграет его? Конечно, сам Сервантес. Санчо Пенсу - его слуга. Всех прочих - обитатели тюрьмы. Спектакль начинается!

«Человек из Ламанчи» идет уже в нескольких театрах нашей страны. В прошлом сезоне он был поставлен в Московском театре имени Маяковского Андреем Гончаровым. Сервантеса - Дон Кихота сыграл Александр Лазарев, Альдонсу - Татьяна Доронина. Об этой постановке и пойдет речь.

Начать, вероятно, нужно с того, что стихи, которые вы прочли, не декламируются, а поются. «Человек из Ламанчи» - мюзикл.

Несколько лет назад пришлось бы довольно долго и подробно объяснять читателю, что такое мюзикл. Сегодня же, если читатель интересуется современным искусством, он уже сам может представить, что это такое. На нашем экране прошли фильмы «Моя прекрасная леди», «Звуки музыки», «Оливер», в театрах разных городов можно увидеть «Вестсайдскую историю», ту же «Мою прекрасную леди», «Целуй меня, Кэт!». Появились первые советские мюзиклы - пока в театре, в близком будущем их надо ожидать и на экране.

Думаю, что те, кто уже успел познакомиться с этим жанром, обратили внимание на одну его отличительную черту: серьезная мысль, серьезное, разумеется, в пределах жанра содержание излагается в легкой, популярной, подлинно демократичной музыкальной форме. В музыке всех перечисленных здесь фильмов и спектаклей мы найдем народные темы, джазовые аранжировки (не будем забывать, что и джаз вырос на основе негритянского музыкального фольклора), легко поющиеся и сразу запоминающиеся мелодии. (Кстати, на любом чемпионате по фигурному катанию мы можем услышать мелодии из популярных мюзиклов, думаю, что выбираются они неспроста: помимо того, что под эту музыку «удобно» кататься, она еще и эмоционально воздействует на зрителей и судей.)

Разумеется, в этом жанре существует и несметное множество коммерческих поделок, пустяковых комедий, чисто развлекательных «шоу». Но «Человек из Ламанчи»... Впрочем, судите сами.

Окончился пролог, Сервантес преобразился в Дон Кихота - и в зал ворвалась музыка. Маршевый ритм, мажорное звучание, а в словах - простая и исчерпывающая формула донкихотства:

Это я, Дон Кихот, человек из Ламанчи.

Зовите меня - я приду!

Я живу, буду жить, не желаю иначе -

За всех и себе на беду.

Так будет и дальше - музыка поведет действие, в ней прозвучит все, о чем хотели сказать нам создатели спектакля, и итог его тоже будет выражен музыкой. Мы расслышим в ней иронию и сентиментальность, жестокость и благородство, язвительность и надежду. Музыка «Человека из Ламанчи» принесла известность ее автору Митчу Ли.

Стихи Джо Дэриона, переведенные Юрием Айхенвальдом, отлично ложатся на музыку, что весьма важно, но смысл и назначение их, конечно же, намного серьезнее: именно в них выражена мысль спектакля, его нерв. Я слышал запись американской постановки, она хорошо сделана, но то, на что только намекает музыка без слов, слова договаривают до конца. Они могут показаться простыми, но это обманчивая простота афоризма, сжатой, сконцентрированной мысли.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.