Громадным треугольником выглядит на карте севера Тюменской области район Медвежьего, Уренгойского и Ямбургского газовых месторождений. Сначала была точка у Полярного круга — поселочек Надым (теперь город), затем от нее к востоку протянулась прямая дорога к Медвежьему и далее к другой точке, у которой вовсе не было названия (теперь там тоже город — Новый Уренгой).

Пришло время, и от этих двух городов ушли пути на север. Сойдясь, дороги обозначили этот самый треугольник с северной его вершиной, уже за Полярным кругом — у ненецкого поселения Ямбург. По масштабам предстоящих здесь дел, а значит, и числу работающих рассчитывали и Ямбург сделать городом и начали было эту идею осуществлять, но когда семь раз отмерили, поняли: городу не быть, строить его нецелесообразно, и в первую очередь из-за неблагоприятных природно-климатических условий. И вообще никто из строителей и газовиков жить в Ямбурге теперь постоянно не будет: впервые в практике крупнейшее газовое месторождение Севера решено полностью обустраивать и эксплуатировать вахтовым (вахтово-экспедиционным) методом. Решение во всех отношениях разумное, да вот беда — слишком поздно оно созрело. Приказ Мингазпрома и Миннефтегазстроя от 13 января 1986 года появился на свет, когда в Ямбурге жили и трудились уже тысячи людей...

В день, когда мы прибыли в Ямбург, неласковое заполярное небо, сменив гнев на милость, открыло наконец дорогу солнцу. Но обнаженный по пояс парень на берегу Обской губы, решивший, видимо, насладиться августовским теплом, выглядел здесь все-таки фигурой экзотической. Стоял он фертом, как влитой, широко расставив ноги, откинув назад голову и закрыв в блаженстве глаза, этакий северный Аполлон, биндюжник машущего кранами, грохочущего Ямбургского порта.

— Загораем?

— Ага, — парень лениво разомкнул веки, — по причине неприбытия колесного грузового транспорта и потому еще... — он сделал многозначительную паузу, — что зимы у нас здесь всего десять месяцев, а все остальное время лето, лето, лето, аж надоедает...

Юмор я оценил, но и удивился:

— Так вы что же, безвыездно?

— Как это? — Парень явно не понял, о чем это я.

— Ну, а вахта...

— А-а, это... Да какая сейчас может быть вахта! Навигация идет. Только успевай поворачиваться — суда к стенке один за другим швартуются. А посмотрите, сколько их ждет очереди на рейде. А то ва-ах-та. — Парень растянул это слово в незлобивой иронии. — Оно, может быть, и хорошо: месяц или там два повкалывал и на месяц отдыхать — к мамаше на пироги или к жене под бочок. А у кого семьи еще нет или мамаша, скажем, на Дальнем Востоке проживает? Вот то-то и оно... Тут много может быть неувязочек. Так что и начальство наше пребывает в некоторой растерянности. У меня, к примеру, ямбургская постоянная прописка, приехал сюда после армии, рассчитывал невесту привезти, квартирку какую-нибудь получить или на первый случай комнату в общежитии. А ко мне с ножом к горлу: выписывайся, в Ямбурге никто постоянно жить не будет! Да нет, я все понимаю. Зимой здесь, — он поморщился, — ой не сахар — тундра все-таки, длинная полярная ночь, а ведь все работы на открытом воздухе... Даже для крепких мужиков трудно! Так что семьи сюда везти, детей никакого резона нет. Вахта — это правильно. Только как это все организуется, не знаю...

Он посмотрел в сторону рейда и вдруг весело сказал:

— О! А вот и вахтовый метод в действии... Смотрите, какой красавец! Одно удовольствие прокатиться после трудов праведных — уютная каютка, плеск северных вод и созерцание первозданной природы... Да только желающих мало.

К порту подходил вахтовый пароход «Ленинский комсомол», совершающий регулярные рейсы между Ямбургом и устьем реки Надым. Конечно, было бы куда лучше, если бы он ходил до самого речного порта Надым, но это, к сожалению, невозможно, поскольку фарватер реки очень сложен и опасен для прохода судов такого класса. Так что пассажирам приходится плыть с пересадкой: по реке Надым на катере, по Обской губе — на пароходе. В общей сложности дорога от города Надыма до Ямбурга водным путем занимает около суток — действительно, желающих прокатиться с комфортом мало находится среди занятых людей. Вертолетом на ту же дорогу уходит всего полтора часа. Вот и с этого рейса, который мы встретили в Ямбургском порту, вахтовиков было что-то не видно — пароход привез только артистов из Казахстана...

А с вертолетами, между прочим, тоже проблема — точнее, с вертолетными площадками. Уже сейчас в зоне освоения месторождения вертолеты делают более пятидесяти посадок в день, но потребности в увеличении числа рейсов растут с каждым месяцем, сеть же оборудованных площадок расширяется очень медленно. И не только в Ямбурге. Надым и Уренгой — базовые города на освоении Ямбургского месторождения, но в обоих городах нет ни удовлетворительных вертолетных площадок, ни залов ожидания, ни гостиниц для вахтовиков: их просто не успели построить. А ведь часть вахтовых бригад (и немалая) работает вахтово-экспедиционным методом, то есть проживает не в Надыме и Уренгое, а в других городах страны, даже очень далеко на юге — в Алма-Ате, например. И далеко не всегда при доставке вахт на работу или с работы им будет благоприятствовать летная погода. Наверняка самолетные и вертолетные рейсы будут откладывать и на день, и на два, и на больший срок — север есть север. Так где же вахтовикам коротать это время? Вопрос далеко не праздный — насущный, но сегодня на эту тему больше пока разговоров и перебранок между газовиками, строителями и авиаторами, чем дела. В том же Ямбурге зал на 200 мест для авиапассажиров должен быть построен еще в конце прошлого года, но нет его и до сего дня.

Когда же мы наконец действительно перестроимся и перестанем считать то, что жизненно необходимо для человека, чем-то второстепенным, «непроизводственным»? Однако очень живуче старое мышление, хотя даже в положении о вахтовом методе обустройства Ямбургского месторождения записано, что «вахтовое поселение является элементом градостроительной системы «базовый город — вахта» и одновременно производственной инфраструктуры предприятий и организаций (подчеркнуто мной. — В. Б.), занятых обустройством и эксплуатацией Ямбургского месторождения. Оно создается за счет капитальных вложений в промышленное строительство».

...На монтаже первой установки комплексной подготовки газа я побывал как раз в то время, когда здесь днем и ночью шла напряженная работа перед предстоящим пуском. И опять же ни о каком вахтовом методе производства речи и быть не могло: в сентябре объект должен быть сдан! Штурм? Ну, а как это еще назвать? По-моему, на любых пусковых объектах строители другого способа работы и не знают — появляются и силы, и ресурсы, ключом бьет инициатива, буквально все, от рабочего до инженера, выкладываются до конца и в бешеном ритме. Тут уж не до отдыха: несколько часов для сна — и работа, работа, работа... Не скрою, многим это нравится — показать, на что способен, ощутить силу свою и мастерство в силе и мастерстве коллектива. Понятно, штурмы не от хорошей жизни, но ведь обязательство о досрочном пуске, как в нашем случае, никто не заставлял принимать. Может, было бы лучше и не пороть горячку — дать газ в установленные планом сроки, а те силы и ресурсы, которых «не хватает», переключить на не менее важные объекты. Но в том-то и дело, что эти объекты незаметные, как бы второстепенные. За них ни славы, ни наград. А тут вся страна узнает, какие молодцы ямбуржцы! Чувствуете тонкую показушную психологию, камуфлируемую под интересы государства? Но это не психология рабочего человека — говорю с полной убежденностью, это психология руководителя, которому хочется быть на виду, ходить в победителях и получить в конце концов все надлежащие почести. Психология человека, который из кожи лезет вон, чтобы быстрее сшить себе дорогой выходной костюм, а в чем он выйдет на люди в будни, его не очень и волнует.

Генеральный подрядчик на строительстве установок комплексной подготовки газа — управление СУ-40 треста «Надымгазпромстрой», бывшее комсомольско-молодежное СМУ-2, имеющее славную историю. В шестидесятые годы оно обустраивало первые нефтепромыслы в Урае на Шаимском месторождении и газопромыслы в Игриме и Пахроме. В начале семидесятых управление передислоцировалось в Пангоды — базовый поселок на месторождении Медвежье и начало возводить там первый газосборный пункт ГП-2. Именно в этом управлении родилась и бытует шутливая пословица, которая, видимо, призвана отразить боевой характер коллектива, которому сам черт не брат: «Урай — не рай, Игрим — не Рим, Пахрома — не Венеция, Пангоды — не Греция, Ямбург — не Гамбург, а скажут «Давай!» — оно и пожалуйста!»

Я и сейчас помню, как первый начальник СУ-40 Иван Бабаков, сжимая кулак и потрясая им передо мной, воодушевленно говорил:

— Строителю нужен воздух, иначе он просто крот. А какие у меня орлы, знаешь? А-а-а. Игрим прошли? Прошли. Пахрому, Па-хро-му — знаешь, что это такое: кругом одна вода — все-таки прошли? Прошли. Знамя ЦК комсомола получили? Получили. И Медвежье пройдут! Потому что опыт.

Медвежье они прошли и пришли теперь на Ямбург. Да, бывалым монтажникам, сварщикам, плотникам северного опыта не занимать. И хотя в комплексных бригадах Ивана Варнавского и Виктора Гуменюка, насчитывающих до сотни человек в каждой, много молодежи, еще не обкатанной в северных передрягах, именно этим бригадам были поручены основные работы на сооружении первого промысла, и они, конечно, отличились. И Ивана, и Виктора я тоже расспрашивал о вахтовом методе, и оба они, не сговариваясь, сказали почти одно и то же:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.