Потерянный и возвращенный друг

В Величко| опубликовано в номере №710, декабрь 1956
  • В закладки
  • Вставить в блог

XI

Три года труда не могли залечить полностью те раны, что были нанесены лесной полосе. Она еще хранила на себе рубцы, зияющие прорывы.

Но, видно, жизнь не хотела оставлять полосу.

Знойным летом 1956 года появился в комсомольских лесах тот, что некогда торопил комсомольцев двигаться к Вишневой, - белобородый старик. Бывал он в разных местах: переезжал с берега на берег, появлялся то под Чкаловом, то на перевале к Илеку. Наконец, видели его уже под Уральском. И он все расспрашивал о лесной полосе, о ее людях, о пережитой беде.

По всей видимости, это не был никакой начальник, ни уполномоченный, потому что не требовал сведений, не созывал заседаний, а все тянулся к лесу. Там и ночевал не одну ночь.

Какое ему было дело до событий минувших, до печалей пережитых? А он словно все возвращал к началу, пристально рассматривал меты прошлого. Станица Чернореченская... Виден лес, как бы взошедший на ветровую высоту яров. Лесная полоса заброшена, забита сорняками, перекати - полем. А деревья в пять - семь метров высоты. Далее спуск у села: линии полосы сузились, превратились в иглы и исчезли.

- Что тут произошло? Где же лес? - спрашивал старик у проезжего колхозника.

Проезжий зло махнул рукой, ответив кратко:

- Распахали!

Станица Рычковка. Кое - где видны меж хлебов, как стежки, как строчки, кустики мелколистого вяза. В другом месте - полынь, бурьян... Еще далее - село, и признаков полосы нет. Еще десяток километров - акации, клен - маленькие, слабенькие - растут по целине: так уже затвердела земля... Знаменитая станица Татищево. Над поймой Яика поднимается только одна линия полосы. Куда же девались еще две могучие линии? Ведь тут стояли уже отвоеванные у суховеев, уже выхоженные леса, и лесная полоса тут радовала взор! Татищевский житель - человек с удивительными усами цвета пшеничной соломы, голубоглазый и, видно, правдолюбец - покачал головой, сознался сокрушенно:

- Перепахали мы ее, полосу - то... Две линии перепахали. А потом спохватились, да было поздно.

Но вот наконец настоящий вид: у деревни Вторая Зубочистка лесная полоса звучит, гудит, лопочет листвой на ветру. Вся она прополота старательно, вся дружна, ровна. С бугра на бугор, с увала на увал поднимается темно - зеленая живая лавина, исчезая за горизонтом.

По левую сторону Яика комсомольские леса сохранились лучше и после трех лет ремонта и восстановления выглядели хорошо. Тут и люди видны - работают, охаживают молодые деревца. Сразу от Красного Холма до самого Илека - более пятидесяти километров сплошь леса.

За Илеком - Казахстан. Лесная полоса шумит и здесь. Линии ее - деревья высокие, сильные - смело стоят в знойном, палящем ветру, пьяным запахом бальзамического тополя тянет от них в степь.

На казахской земле тоже есть перерывы в полосе. Но она живет, растет.

Так до самого Уральска и далее - за Уральск.

Все это видел Белобородый.

- Да, мой друг, живы комсомольские леса! - улыбаясь, рассказывал Белобородый Валентине Яценко. - Живы, и поддаваться суховею определенно не хотят. С берегов Яика не уходят, берегут реку, как верные друзья! Так - то, мой друг! И я вас нашел и привез важные вести.

Белобородый нашел Валентину не сразу, хотя о ней не забыли там, на лесной полосе. Послушная «Победа» мчалась туда, куда указывали люди. Много она исколесила дорог и проселков, пока не показалась на «степняке», что вел к молочной ферме Краснохолмского колхоза имени Буденного - к купе тополей в голой степи. Машина остановилась у пруда, возле мостков; в это время Валентина мыла большие железные фляги.

Белобородый и женщина сразу же узнали друг друга. Но только еле приметная, как неясный отблеск отдаленного света, скользнула улыбка по губам Валентины, когда она подавала гостю руку и он бережно брал ее. У него дрогнула седая бровь. И только. А между тем две жизни - одна молодая, а другая старая - чутко, желанно перекликнулись, словно бы кинулись друг к другу. Было между ними что - то такое, что не нуждалось в словах и свидетелях. Люди оставили их. Белобородый и Валентина стояли некоторое время молча. А потом он взял ее под руку...

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Новое поколение Корчагиных

К 20-летию со дня смерти Николая Островского