И затянулась пауза. Пауза молчания. Трудно припомнить толковое выступление комсомольского «босса» по самым злободневным моментам нашей жизни. Будь то политика, будь то экономика... Почему? Потому что не спрашивают? Потому что не хотят, чтобы спросили? Или потому, что нечего сказать? А между тем скандально шествует по экранам фильм «ЧП районного масштаба», продолжая развенчивать и без того уже блеклую славу ВЛКСМ, точнее, его руководителей. И странно — речь в фильме идет о руководителях «тех» времен (попробуем с этим согласиться), но зритель невольно проецирует «те» характеры и «те» дела на дела и характеры нынешние. А нынешние? Нынешние молчат. Хотя многие из них пришли на комсомольскую работу совсем недавно, и, более того, это совсем другие люди. Почему же они должны жить в глазах молодежи «освещенные» событиями и поступками «тех» лет? Почему они должны отбрасывать тень, которая принадлежит не им? В конце концов, если говорить о возвращении веры в ВЛКСМ, нужно услышать голоса руководителей союза. Узнать, что думают они по вопросам, которые обсуждают сегодня на площадях, на улицах, на кухнях, по телефонам большинство неравнодушных людей. Вот, собственно, причины, которые побудили нас выбрать одного из комсомольских лидеров и отправиться к нему с волнующими многих вопросами. Впрочем, этого лидера мы выбрали не случайно. Мы решили отправиться в край, печально известный деяниями его бывшего партийного руководителя — товарища Медунова. Именно там, в Краснодаре, и состоялась беседа нашего специального корреспондента Андрея Юрьева с первым секретарем Краснодарского крайкома ВЛКСМ Константином Зазирним.

— Костя, первый вопрос я хочу задать, что называется, «в лоб». Объясни, как сегодня заниматься идеологической работой среди молодежи, если молодежь постоянно задумывается о том, что во всем мире нынешний социализм проигрывает капитализму, и прежде всего в самом главном — в экономической состоятельности и соответственно в жизненном уровне людей?

— (После паузы.) Ну-у-у... Честно говоря... Ничего себе вопросик!.. Но все-таки, по-моему, социализм еще рано хоронить. Точнее — не рано хоронить тот извращенный социализм, которым каждый из нас уже сыт по горло. Я думаю, столь жестокая расплата за ошибки, которую мы сегодня переживаем, чему-нибудь нас всех научит. В общем, шанс — наверняка последний шанс — еще не упущен. Исходя из такого трезвого понимания ситуации, нужно строить и идеологическую работу.

А что ты думаешь по поводу отмены частной собственности как одной из основополагающих задач построения социалистического общества? Лично я считаю, что, отменяя ее, большевики поторопились, не учли законов непростой эволюции самой природы человека, развивающейся, с моей точки зрения, так: космос — он «наш», поскольку он абстрактен, но дом — он «мой», поскольку я в нем живу. И так далее... То есть, по-моему, эта насажденная идея задавила естественное стремление человека к самореализации и спровоцировала многочисленные социально-психические отклонения: это и преступность, и взяточничество, и нежелание плодотворно работать, и повальная взаимонеприязнь, которая чувствуется в людях все больше. Так что ты думаешь обо всем об этом?

— Я думаю, что вообще ничего нельзя отменять декларативно. Жаль, конечно, что нам понадобилось семьдесят лет, чтобы понять: лозунгами и идеями трудно двигать прогресс и совершенствовать человеческую, душу, нужны конкретные материальные стимулы. Впрочем, сегодня мы вернулись-таки к вопросу о собственности, и его решение — перспектива перестройки. Настораживает другое: люди настолько отвыкли от предприимчивости, их настолько развратила мизерная, но стабильная зарплата, многие уже настолько не верят государству... Короче, даже хорошие, прогрессивные идеи, которые мы пытаемся проводить в жизнь, пробиваются с огромным трудом. Например, в нашем крае сегодня распадаются многие арендные коллективы. Столкнувшись с первыми трудностями, которые создают ведомства, министерства, некоторые хозяйственники и чиновники, люди опускают руки, не хотят больше мучиться. Они устали. Устали за десятилетия обещаний и лжи. Устали продираться к тому, что должно быть нормой. По-моему, сегодня важно хоть в малом заинтересовать человека. Мне видится очень перспективной система акционерных обществ. Но и она, увы, продвигается слишком медленно.

— Так ты ведь сам говоришь: устали люди, не верят. Я бы даже круче сказал: люди уже и в перестройку зачастую не верят, поскольку ее ветер, говоря образно, поднимает пыль, но не выворачивает старые, больные деревья с корнями...

Вся надежда на молодежь. Не верят в основном представители старшего поколения. Они на собственной шкуре испытали все реформы по отмене реформ, поэтому их трудно в чем-либо переубедить. Взять ситуацию с теми же кооператорами. Провозгласили, люди поверили, а сейчас — откат... Второй раз кооператор уже не возьмется за дело. Только что появился проект закона по налогообложению. Я считаю, что вначале нужно было выпустить этот закон, а потом уже создавать кооперативы. В ситуации нестабильности предприниматели постараются резко обогатиться и так же резко сбросят обороты. Не секрет, что лишь единицы думают о расширении производства, о расширении рынков сбыта. Большинство заботится о создании стабильной материальной базы в собственной семье, рассуждая так: построим коммунизм в семье, а там будь что будет... И их можно понять: стремление человека к материальной стабильности в нестабильной стране вполне естественно. Мне совершенно непонятно, почему людей до сих пор лишают возможности вкладывать деньги в какие-либо частные проекты и при этом твердят о том, что у населения скопились огромные суммы денег...

— Костя, а ты можешь привести хоть один пример, когда наше государство ощутимо позаботилось о человеке на деле, а не на словах?

— (После паузы.) Но-о-о... Вроде бы все время заботится... Строится жилье... Как-то решаются проблемы с товарами... Да, согласен: практика порочная — государство реагирует только когда давление «снизу» становится криминогенным. Предусмотрительным наше государство назвать трудно. Впрочем, разрешенный плюрализм мнений можно назвать заботой. Люди освобождаются от груза невысказанных мыслей. Это важно.

— Но тем не менее это весьма относительный плюрализм. «Остропирамидальная власть» сохраняется. Яркое тому подтверждение — совмещение постов генсека и Председателя Верховного Совета. А если вспомнить, как проходил Съезд, легко понять, что Горбачев часто диктовал свое мнение весьма послушным депутатам...

— Во-первых, были и непослушные, а во-вторых, Горбачеву все труднее становится диктовать. Это было видно даже в ходе последующей сессии Верховного Совета. Размышляющих и протестующих становится все больше. А насчет совмещения постов... Тут я хочу вспомнить одну педагогическую шутку. Возьмите, говорит учитель, по куску мела в правую и левую руку и попробуйте написать одновременно на доске правой рукой слово «папа», а левой слово «мама». Вряд ли что-нибудь получится. Лично я считаю, когда человек занимается одним делом — это гораздо полезнее. По-моему, такого совмещения можно было бы избежать. Мне кажется, когда на XIX партконференции принимали решение о совмещении постов, в стране была совершенно другая ситуация...

— Значит, кандидатура Оболенского, выдвинутая самим Оболенским, вполне могла бы прозвучать в противовес кандидатуре Горбачева? А как, по-твоему, Горбачев сознательно промолчал, не поддержав идеи Оболенского и других депутатов о создании прецедента альтернативной кандидатуры? Генсек побоялся конкуренции?

— Я не телепат. Мне трудно сказать, о чем в ту минуту думал Генеральный секретарь. Но альтернативная кандидатура вполне могла бы быть. Весь вопрос — чья кандидатура. Оболенский? Я что-то сомневаюсь, хотя, быть может, просто плохо знаю качества этого человека. Но, несомненно, если бы Горбачев поддержал идею Оболенского, то выиграл бы в глазах общественного мнения.

Еще мне интересно узнать, что ты думаешь о конфликте Лигачев — Ельцин, вернее, об одной из версий этого конфликта, которая заключается в том, что это противостояние запрограммировано заранее. С одной стороны, для поддержания идеи о плюрализме, с другой — для отвлечения народных мозгов от проблемы пустых прилавков.

— Я слышал об этой версии. Но мне она видится весьма надуманной. Уже хотя бы потому, что никакими политическими играми не прикрыть пустоту прилавков. В том, что ты называешь противостоянием, я вижу естественное развитие жизни и борьбы. Насколько понимаю, Лигачев — сторонник большей постепенности в поступках и большей осторожности- в решениях. Ельцин — более резкий политик. Кроме того, сам Лигачев говорил на XIX партконференции, что Ельцин его ставленник. И вообще вряд ли наши партийные стратеги умеют так изощренно прогнозировать политику.

— Костя, а ты не думаешь, что партия вообще затеяла перестройку только для того, чтобы подольше продержаться у власти? То есть перестройка — осознание вынужденной необходимости, но не движение разума, продиктованное СОВЕСТЬЮ.

— (После паузы.) И все-таки, по-моему, партийными лидерами двигало искреннее желание исправить положение дел в государстве. Думаю, что и совесть сыграла немаловажную роль. Надо ли ставить в заслугу партии то, что именно она начала перестройку? А кто еще в нашей стране мог бы это сделать? Другое дело, что партия оказалась сейчас в сложнейшей ситуации, поскольку за последствия всегда отвечает тот, кто начинает. И я нынешнюю ситуацию в стране мог бы сравнить с управлением падающего самолета. Штурвал тянешь на себя, а самолет продолжает падать... Я к тому, что предложенные методы преодоления кризиса — методы разумные, но они не могут дать скороспелого результата. А люди хотят скорее и скорее, людям уже невмоготу.

— Я согласен: за несколько лет партия сделала ряд решительных конструктивных шагов". К сожалению, этого нельзя сказать о комсомоле. Или я не прав и ты можешь привести примеры, которые опровергнут мой пессимизм?

Его довольно трудно опровергнуть. Но все-таки не надо забывать, что комсомол — отражение всей системы, одна из ее структур, а ведь мы сейчас говорим о кризисе этой системы. К сожалению, в комсомоле до сих пор мало людей, которые способны мыслить и работать по-новому. Причем мыслить современно, экономически грамотно, без оглядок на прошлый лозунговый опыт. И все-таки можно поставить в заслугу комсомолу то, что он пусть не всегда, но научился реагировать на интересы конкретного молодого человека и пытается эти интересы отстаивать. Или хотя бы не мешать их реализации. Возьмем ту же идею с МЖК. Идея замечательная, хотя должен заметить, что МЖК сейчас не просто пробивают, а прогрызают себе дорогу. Идет нешуточная борьба и с хозяйственниками, и с исполкомами. Еще я думаю, что мы до сих пор ставим какие-то задачи «громче», чем это нужно. Не стоит восклицать: давайте построим дворец, если мы можем построить только хижину. Мне думается, на нынешнем этапе важно сосредоточиться на конкретных, пусть даже малых, делах. Уверен, для продуктивной работы комсомолу необходим крепкий материальный тыл. Тогда мы сможем помогать молодежи реально. Я считаю, что в каждом районе, в каждой области должна быть хозяйственная организация, которой руководит комсомол.

— То есть ты считаешь, что создание собственных коммерческих предприятий — одна из важнейших задач нынешнего комсомола?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.