- Очень остроумно! - усмехнулась Клавдия; щёки её порозовели. - Он воображает, что... - не кончив фразы, она прошлась по комнате и остановилась в углу, где под простынёй висели на самодельных плечиках из кизиловых веток нетронутые с самого приезда выходные платья.
- Вот что, девочки! - сказала она вдруг. - Пошли танцевать, раз такое дело. Сегодня ведь суббота; на площадке - кино и танцы.
Простыня была чуть розовая от заходящего солнца. Из - под неё виднелись пёстрые, разноцветные оборки платьев.
- Хоть раз надеть, - сказала, глядя на них, Зина. - И прошлая суббота пропала и позапрошлая. Мы ведь не обязаны работать по вечерам.
- Тебя никто и не заставляет, - неопределённо сказала Вера.
- Забыла уже, когда танцевала, - вздохнула Наташа и положила руки на плечи Клавдии.
Они покружились по комнате и, натолкнувшись на койку, с разгону повалились на неё.
- Ох, люблю танцевать, - улыбнулась Наташа.
- Подождём Геннадия и Серёжу: как они, - сказала Вера.
- Они сейчас придут. Они в перерыв не успели пообедать.
Наташа, а вслед за нею Вера и Клавдия вышли на балкон.
Внизу, на повороте, снова запел мотор. Перегнувшись через перила, студентки смотрели на зигзаг дороги. Сквозь ветви дубняка видна была машина, пыхтящая на подъёме. В кузове её тесно стояли корзины с виноградом.
- А португизер всё везут, - сказала Вера. - Трудно сегодня в давильне.
Клавдия хотела что - то ответить, но не успела. В гуще платанов, закрывавших завод, вдруг завыла, точно раненая, эграпомпа и, сорвавшись на высокой ноте, умокла. К её мягкому, ритмичному шуму ухо так привыкло за последние дни, что сейчас все другие звуки: шелест листьев, шум автомобильного мотора - казались беспомощными и сиротливыми, создавая впечатление тревожной пустоты. Все трое стояли, прислушиваясь со смутным беспокойством.
- Пойти бы узнать... - сказала Наташа и, оглянувшись, увидела Зину.
Она стояла на пороге двери. Зина выглядела неузнаваемой в шелковистом белом платье. Это было получше опротивевших халатов в пятнах смолы и сусла.
- Фу - ты, ну - ты! - сказала Клавдия - Ну, и не воображай, пожалуйста, мы и сами так можем. А ну, девочки...
Комната расцвела разноцветными пятнами платьев, наполнилась возбуждёнными голосами и смехом. Становилось темновато, включили свет. Лампочка то тускнела, то разгоралась. Так бывало всегда в первые часы, пока движок не разойдётся. Когда лампочка вспыхивала ярче, небо в балконной двери из синего превращалось в чёрное, и полосатый от виноградных шпалер противоположный склон долины становился неразличимым.
- Куда же это наши ребята девались? - опросила Зина. - Кино вот - вот начнётся.
В ту же минуту на лестнице раздался тяжёлый топот Геннадия и шаги прихрамывающего после старого ранения Серёжи. Они осторожно заглянули в дверь.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.