Архитектура — мы всегда повторяем — каменная летопись человечества. А умеет ли каждый человек эту летопись читать? И нужно ли, чтобы умел? У архитектуры своя роль в формировании отношений человека с миром, и человеку, как части народа, его судьбы, это знание необходимо. Иначе его отношение — не к архитектуре, а к жизни окружающего общества — остановится на совершенно низком уровне, он «выпадет» из культуры своего времени. К сожалению, это происходит довольно часто. Уничтожение памятников старины, для охраны которых пришлось организовать специальное общество, — тому печальное свидетельство.

В последние годы выяснились интересные обстоятельства: вследствие бума современного градостроительства оказалось, что в городах без старых культурных центров, без их традиций жить гораздо труднее. На Западе существует статистика, указывающая на резкое увеличение преступности в таких городах. Решать противоречие на уровне каменного века — кулаком или ножом — оказалось вполне естественным в этих ультрасовременных, но без традиций культуры «спальных городах». Именно поэтому сейчас так берегут народы памятники своей архитектуры. Оказалось необходимым сохранять не только отдельные памятники, но и целые улицы, кварталы — всю среду жизни, чтобы передать новым поколениям традиции предков.

А язык декоративно-прикладного искусства? Многие ли задавались вопросом о роли предметов декора в человеческих отношениях, о том, что, одеваясь в костюм, платье, куртку, джинсы, мы не просто «утепляем» себя, но и определяем одеждой и ее украшением свое место в обществе? Подчеркиваю, имеются в виду не только воинская одежда и знаки различия (это тоже декоративное искусство!), не только эмблематика и характер, одежды студенческих стройотрядов, но и одежда невесты, и траурные знаки на одежде, и одежда для праздников, турпоходов, будней. Обстановкой квартиры, одеждой, мелким декором (бижутерией и т. д.) человек причисляет себя к какой-либо человеческой общности. Особая экстравагантность прически или одежды хиппи, панков и им подобных рождается из желания вычленить себя из привычной среды? показать свое отрицание окружающего: «Мы не такие, мы хотим иных человеческих отношений». Это вычленение может быть прогрессивным или реакционным в социальном плане, но одежда, декор обязательно становятся как бы флагом, плакатом, вывешиваемым человеком на себе. Недавно я встретился с одной девушкой, пожелавшей одеться по очень эффектно-крикливой моде и удивившейся и даже обидевшейся на то, что моментально вокруг нее изменился круг парней, с ней начали разговаривать совсем другими словами... Что случилось? Просто она не понимала, что флаг-то она вывесила не той среды, в которой ей хотелось находиться.

Разве не нужно каждому знать язык этого искусства, чтобы пользоваться им осознанно? Кто и где должен научить человека этому?

Учить же этому необходимо, потому что жажда материального накопительства, стремление потреблять, во что бы то ни стало приобретать самую модную одежду слишком часто вступают в противоречие с внутренним миром человека. Духовно богатая личность, с развитым — на основе понимания высокого искусства — вкусом сумеет распознать истинное и мнимое, не позволит вещизму внедриться в сознание человека и, значит, общества.

Но если образ архитектуры и декоративного искусства так непросто осознать, то логично ли думать, что монументальное, станковое искусство понимается легче? Ведь все мы знаем, что именно эти искусства наиболее многосложны в силу глубокой личностности высказываний художника. Именно личностность — специфика данного искусства. Ведь его жизненная функция в совместном раздумье о добре и зле художника и зрителя, в совместном (опять эта частица «со») выяснении духовных ценностей своего времени, утвержденных в форме. Я не зря говорю о ценностях. Ведь материальные ценности — золотые кольца, золотые зубы и т. п. — определенной средой (средой «приказчиков») всегда почитались как высшая ценность, высшая красота, а другой средой, средой «ценителей духа», отвергались как безобразные.

Когда в начале статьи мы говорили о том, что искусство занято отношением человека к миру во всем единстве его мыслей и чувств, то имели в виду, что изобразительное искусство (живопись, графика, скульптура) играет здесь самую тонкую «поисковую» роль — роль разведчика, экспериментатора, философа, роль мыслителей, в зримых образах анализирующих мир, выясняющих подлинные духовные ценности и утверждающих их в сознании зрителей, утверждающих в совместном чувствовании, совместном раздумье. Именно эту способность совместного духовного действия и призвано формировать в человеке обучение искусству в школе, чтобы человек никогда не пытался поверхностно думать, будто так легко все понять и принять в творчестве художника.

Даже произведения художников-реалистов другой страны непросто воспринимать, не зная ее национальных традиций. Например, сегодняшнее искусство Мексики или Японии сильно отличается от искусства России, произведения художников Латвии или Грузии совершенно неадекватны по образному строю, по языку, и не так просто с первого взгляда понять даже содержание их работ, хотя все предметы узнаваемы: баран, горы; море... Нет, в искусстве узнавание и понимание далеко не равнозначны.

В том же учебнике, о котором я писал вначале, сказано, что учитель должен на уроке «пересказать содержание анализируемого произведения», а ученики «определить эстетическое» в нем. Наивно! Для того, чтобы «пересказать» содержание произведения какого-либо вида искусства на литературном языке, нужно «просто» написать равнозначное литературное произведение. Облегченное, поверхностное представление об искусстве опасно прививать молодежи. Очевидно, все средства пропаганды, воспитания и самовоспитания должны делать обратное — раскрывать сложность явлений искусства и формировать способность понимать окружающее нас искусство, то есть способность быть наследником всех богатств нашей художественной культуры.

И нужно это не просто для умения наслаждаться ею, а для того, чтобы уметь любить и ненавидеть с полным богатством чувств человека современности и остро чувствовать, что достойно нашей — моей! — любви и ненависти. Нужно это для способности быть современным человеком.

Почему проблема эстетического воспитания молодежи необычайно остра?

В наше время, которое мы называем временем научно-технической революции, эпохой приручения атома, эрой покорения человеком космоса, техника, экономика, наука, строительство кажутся иному современному человеку более серьезными и необходимыми, чем искусство. Да и нужно ли будет искусство человеку будущего? Вопрос вроде бы неправомерен. Но вспомним размышления ученых-фантастов о жизни высокоразвитых цивилизаций. В фантастических романах мы найдем описания устройства межпланетных кораблей и городов других галактик, проекты преодоления человеком пространства вселенной, создания всемирного разума, возможности возвращения в прошлое и предсказания будущего, но об искусстве фантасты умалчивают. Быть может, действительно со временем отпадет необходимость в нем и станет прав чеховский герой, утверждавший в конце прошлого века: «И пейзажи не нужны»?

Однако в действительности именно сегодня, в век компьютеров и ЭВМ, когда даже роботы умеют писать стихи, сочинять музыку и лепить скульптурные портреты, стало очевидным, что приобретение различных умений и знаний опережает нравственное совершенствование человечества. И это становится тормозом на пути его развития. Нелегко человеку бороться с такими качествами, как жажда накопительства, зависть, чувство превосходства перед своими товарищами, ревность, эгоизм... А ведь без гармонично развитой личности не может быть гармонично развитого общества. «Мир наш несовершенен, — говорим мы, — в нем все еще существуют антагонизм классов, социальных систем, национализм, расизм». И это существует тогда, когда человечество уже подчиняет себе силы природы, строит космические станции, исследует другие планеты. Именно литература и искусство должны постоянно поднимать нравственные проблемы, воспитывать в человеке «эстетическое отношение к действительности», воспитывать Личность.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.