Давно уже привык Гена к мастерку. Немало домов построил он на алтайской целине и в Шелехове; немало печей, сложенных его большими мозолистыми руками, обогревает новоселов в лютые сибирские морозы. Высокого русоволосого парня и его бригаду в Шелехове знают все.

- Настоящий сибиряк! Золотой парень! - говорят о нем старожилы.

А «сибиряк» четыре года назад жил в Ивановской области и но думал, не гадал, что поедет в дальние края пробивать дорогу хлебу и алюминию...

... Уже эшелон за эшелоном уходили на целинные земли, уже гремели походные комсомольские песни, когда пришел Тюрев в Шуйский райком комсомола.

- Мы с женой тоже едем. Дайте нам путевки, - сказал и сразу осекся: что - то неприветливо встретили его в райкоме, что - то не о таком приеме рассказывали друзья.

- Путевок нет. Опоздали, - сказали ему, как отрезали.

- Без путевок поедем. Раз решили, так Я будет...

И поехали в Барнаул. Стучали в такт колеса, дребезжала в соседнем купе гитара, а Геннадий сидел и думал: как - то там встретят их, найдется ли работа...

И встретили хорошо и работу сразу дали. Только гладь кругом: несколько домиков и степь с небом сходятся, ни деревца. Начал Геннадий с кладки печей: работа привычная, еще отец учил. Торопился: скоро морозы. Жена была у него подсобницей, кирпич подавала, замешивала раствор. За девять дней сложили четыре печи. С той поры понял Геннадий, что очень нужны людям его мозолистые руки; с той поры, наверное, и проснулась в нем настоящая рабочая гордость за свою профессию.

Через некоторое время поставили Тюрева мастером на строительство школы, предупредили:

- Там бригада совсем от рук отбилась. Попробуй ее сколотить - кирпич к кирпичу. Ты же умеешь...

Строители школы жили в палатке. Утром зашел к ним Геннадий, крикнул:

- Подъем!

Ребята только на другой бок перевернулись. К десяти утра стали выходить. Хотел было Тюрев на них прикрикнуть, потом взял мастерок и пошел на стройку. Трое потянулись за ним, остальные вместе с бывшим мастером отправились в поселок. Так продолжалось несколько дней. Однажды «бывший» подошел к Геннадию, зашептал на ухо:

- Слышь, дай машину на часок. Вечером выпьем. - И подмигнул.

Если бы он не подмигнул, все закончилось бы спокойно. А тут Тюрев не удержался, размахнулся и ударил. Еле их растащили.

Ночью Геннадий лежал в палатке и думал: «Доверили мне бригаду, а ничего не получается.

Драться полез! Вот так «кирпич к кирпичу»! Воспитатель!»

Утром Тюрев собрал ребят и поговорил с ними по душам, а потом еще раз, «о уже с каждым в отдельности. К обеду на стройке были почти все, ворчали, но работали дружно. И не узнать стало бригаду: видно, тоже рабочая гордость в ребятах проснулась. Этаж рос за этажом.

Весной послали лучших в Москву на совещание отличившихся целинников. Долго бродили по Кремлю, осматривали соборы. А Геннадий все кремлевскую кладку ощупывал - прочно сделана! На обратном пути заехал Тюрев в родные места. Зашел в райком, усмехнулся:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.