Поход «Сибирякова»

Поход ледокола «Сибиряков» впервые в истории доказал, что Северо - восточный проход осуществим в одну навигацию, без зимовки. Научные результаты экспедиции огромны. Удачно подобранный персонал ученых по всему пути следования ледокола проводил ежечасное измерение глубин шести морей. Даже в самые тяжелые дни, когда у ледокола тяжелым льдом поломало лопасти, даже в эти дни не прекращалась научная работа. В результате получен богатейший материал, дающий возможность установить направление течений и распределение льда в самом труднопроходимом месте для судов - в районе мыса Сердце - Камень у Чукотского полуострова. Впервые в истории мореплавания «Сибирякову» удалось обойти с севера Северную Землю, побывать на острове Свердруп, на который никогда не ступала нога человека, и наконец открыть новое, неизвестное науке теплое течение в северной части Полярного моря.

Все эти крупнейшие научные достижения делают экспедицию «Сибирякова» наиболее значительной за многие годы.

Пусть читатель не поймет превратно, что отныне Северо - восточный проход совершенно безопасен для плавания коммерческих судов. Это еще не так. Ввод в эксплуатацию этого пути зависит от организации на всем побережье Сибири мощной сети научных станций, наблюдающих за погодой, от устройства угольных баз, организации воздушных разведок, лоцманской службы и т. д. Но самое главное уже сделано - доказано, что Северо - восточный проход осуществим в одну навигацию.

28 июля 1932 г. Остановите любого вихрастого мальчишку, стрелой летящего по улицам Архангельска, и спросите:

- В чем дело, куда идут толпы народа?

Он с удивлением вытаращит на вас глаза и недружелюбно бросит:

- Сам не знаешь, что ли? Известно, «Сибиряков» уходит.

Яркое солнечное утро. Совсем не северная, по-крымски теплая погода. Широкая гладь Двины слегка колышется от слабого ветра, дующего из устья, из форточки Белого моря.

У пристани, расцвеченный флажками, стоит свежевыкрашенный, блестящий на солнце медными частями ледокол. Последние приготовления к отходу, последний грохот лебедки, поднимающей на борт огромные аэросани, и все стихло. Лишь 15 коров на палубе, волею событий отправляющихся в непонятное им путешествие жалобно мычат, точно предчувствуя что - то недоброе.

Грянул марш. В стороне у гигантского подъемного крана, в паутине которого нависли мальчишки, комсомольцы запели «Молодую гвардию». Последние объятия провожающих. Наверху, на капитанском мостике, появляется «сам» капитан дальнего плавания В. И. Воронин. Сегодня он торжественен и официален. На нем даже белый воротничок и галстук.

Но, дорогой Владимир Иванович, я - то знаю вас! Завтра ж.е вы эти безобразные аксессуары бросите на дно чемодана и не наденете до конца рейса, там далеко, во Владивостоке.

- Поднять трап! - несется сверху его взволнованный голос. Он старается не смотреть вниз, туда, где его жена и сын.

Трапы подняты - прервана последняя связь с берегом. Грустно и заунывно гудит ледокол. Хрип его уносится далеко за Двину, в свежезеленые заливные луга и с размаху налетает на здания города.

- Урра! - раздается с пристани.

- Киньте якоря во Владивостоке, - размахивая засаленной кепкой. советует грузчик.

- Ребята, чтоб без зимовки! - хором выкрикивают комсомольцы.

Медленно сделав широкий круг, величаво движется «Сибиряков» к дельте Двины, окруженный флотилией моторок, гребных и парусных судов. С катеров гремит музыка. Перегнувшись за борт, матрос Адаев - корреспондент «Правды Севера» - получает последние инструкции своего шефа. Коля Адаев, собственно говоря, штурман далекого плавания, но командные места на ледоколе уже были заняты. А плыть так хотелось! Ну, и пошел простым матросом. Огромные лесозаводы, лесные баржи, алые знамена и плакаты стоящих по узким берегам реки колонн рабочих, - все позади. Пограничный пункт - Чижовка, и впереди - без горизонта, без края широчайший водный простор. Белое море!

Вдали на мертвом якоре стоит 6ypoe вылинявшее корыто - плавучий маяк «Северная Двина», служащий приютом лоцманам, провожающий иностранные лесовозы в Архангельск.

«Сибиряков» идет вдоль восточного берега, мимо зеленой хвои лесов, мимо скромных рыбачьих деревушек поморов, а потом, взяв направление на восток, подходит к Кольскому полуострову.

30 июля 1932 г. Жизнь на ледоколе вошлг в свою обычную колею. Начались регулярные научные работы. Точно, по склянкам, через каждые 4 часа сменяются вахты штурманов и матросов, а время от времени на палубу выскакивают черные от угольной пыли кочегары дохнуть чистым воздухом.